Шесть секунд темноты

– Если честно, то нет. Поначалу у меня была идея, и она долго от меня не отступала, но выяснившиеся новые подробности привели к тому, что я уверен в ее абсурдности. Понимаете, в этом деле все наоборот: вместо того, чтобы пытаться установить вину одного из троих подозреваемых, мы пытаемся обелить двух оставшихся. А, может, и всех троих, и…

– Значит, ты думаешь, что это мог быть Хартиган?

– Вот именно, что мог. Из его слов следует, что это более чем возможно, и я склонен воспринимать Хартигана всерьез, ведь как раз он отрицает вину. А сейчас уже третий час ночи, – Кэролл поднялся с места. – Давайте вернемся в участок и посмотрим, объявился ли мистер Денсон, и есть ли у него, что сказать. А если нет, то немного поспим, так будет лучше для нас же. Пошли!

По пути к машине Холл спросил:

– Какой шаг ты собираешься предпринять дальше?

– Зависит от обстоятельств. Если ничего не изменится, то я собираюсь выспаться прямо в полиции, а на утро отправлюсь сюда вместе с Баджером, причем тайно. Я заставлю его повторить рассказ в той самой комнате. Затем я отведу его обратно и возьму туда мисс Дюваль, мистера Харрельсона и Реда Хартигана и дам им по отдельности повторить свои версии. Вас я хочу взять с собой. А сейчас, – Кэролл открыл дверь машины и устроился на пассажирском сидении, – нажмите на газ!

Назад в участок они возвращались, не соблюдая правил дорожного движения. Они неслись по улицам города на скорости более тридцати пяти миль в час и вскоре уже притормозили у ярко освещенного входа в отделение полиции. Они вошли в участок. Сержант О’Брайан поприветствовал их, коснувшись фуражки.

– Мистер Денсон ждет мистера Холла, сэр.

– Где?

– В комнате отдыха, сэр.

– Хорошо, сержант. Что-нибудь еще?

– Ничего, сэр.

– Шеф Роллинс не опрашивал задержанных?

– Нет, сэр.

– Очень хорошо. Приступим.

Холл прошел в комнату отдыха, ту самую, где полтора часа назад он допрашивал Роллинса и Хартигана. Когда сыщики вошли, юрист поднялся и поприветствовал их. На мгновение его лоб сморщился от сомнения, но оно тут же прошло, как только он узнал Дэвида Кэролла.

Юрист был солидным мужчиной с острым взглядом, средним весом и средним телосложением. У него была привычка прямо смотреть через очки с черепаховой оправой, и это каким-то образом придавало ему сходство с ястребом. Его речь была чрезмерно резкой. Он не растрачивал слов, и, несмотря на природную сдержанность, по нему было видно: он потрясен событиями этой ночи.

– Мистер Холл, не могу сказать, как я рад тому, что вы здесь, – сказал он, протянув руку. – А мистер Кэролл?.. – он сделал вопросительную паузу.

– Он ведет это дело.

– Рад этому. Знаю, что оно в хороших руках.

Мужчина пожали руки, и Холл недоуменно уставился на них.

– Я не подозревал, что вы знакомы, Денсон.

Юрист кивнул.

– Кэролл работал на Гамильтона. Я встречал его в офисе Гамильтона два или три раза.

– Ясно. А что сейчас, Денсон?

Денсон взглянул сначала одного, а затем на другого сыщика. Было ясно, что он немного напуган и тщательно подбирает слова. Кэролл понял его молчание.

– Денсон, знаю, вы удивлены заявлением мисс Дюваль. Позвольте сказать: мы знаем, о чем она говорила (за исключением деталей). Я также могу рассказать вам все, что мы знаем о деле… – Кэролл пересказал признание девушки, юного художника Харрельсона, Баджера; о том, как Роллинс арестовал Хартигана. О том, как они посетили дом Гамильтона, и о таинственном исчезновении горничной и дворецкого. – Я рассказываю обо всем, так как мы хотим заручиться вашей поддержкой. Вы были адвокатом покойного, а также представляете интересы мисс Дюваль, его подопечной…

– И еще Винсента Харрельсона.

– О! А про это я не знал.

– Да, парень – мой протеже, что стало одной из костей раздора между мной и мистером Гамильтоном.

– Он явно не нравился мистеру Гамильтону, не так ли?

Мужчина встретились взглядом.

– Насколько далеко я могу себе позволить зайти, рассказывая правду?

– Довольно далеко: я сделал вас третьим человеком, которому известны все факты. Конечно, у меня была причина для этого. Она состоит в том, что нам нужна ваша помощь в разборе дела. Будучи адвокатом, вы знаете две вещи. Во-первых, любому составу присяжных будет трудно осудить мисс Дюваль, если она скажет в свою защиту хоть что-нибудь, даже самое малое. Во-вторых, если рассказ Харрельсона правдив, то это явное дело о самозащите. Таким образом, если кто-то из них, или они оба говорят правду, нам нужно выяснить лишь, чьи именно показания правдивы, и мы спасем их. Очевидно, Гамильтона убил только один человек. И, судя по их показаниям, обоих можно оправдать. Заметьте, я говорю: если их рассказ правдив; и если это сделала мисс Дюваль, то это не было несомненным убийством!

– Кэролл, это ужасно! – оборвал его Холл. – Вы знаете…