Шесть витков следствия

Миронов создал несколько групп, которые в течение суток выследили бледнолицего юношу двадцати двух лет, без документов, назвавшегося Геннадием Ковальчуком. Путем наблюдения был зарегистрирован факт кражи тридцати рублей Мариной Соколовой, тоже не имевшей паспорта. У Ковальчука изъято 305, у Соколовой —335 рублей. Все шесть банкнотов — сотенные. Поздно вечером в кабинет Миронова был доставлен вертлявый мальчуган — Веня Лукошкин.

— Парень-то больно ловкий, — заметил офицер. — Хорошо ушел из гостиницы, да и от сержанта легко улизнул, но все-таки попался.

Майор долго беседовал с пареньком.

— Расскажи-ка, Веня, о своей жизни, как ты до нее дошел. Растолкуй — не понимаю.

Веня смятенно смотрел на майора, чесал затылок.

— Я и сам не понимаю.

— Как же так? В деле участвуешь. Налаживаешь ксиву. Накалываешь. Совершаешь одну глупость за другой — и не понимаешь?

— Какую еще глупость? — фыркнул мальчуган.

— Обыкновенную, если не сказать — преступную. Лукошкин нахмурился, замолчал.

— Я вот с тобой, как с сыном, толкую. Добра желаю, помочь хочу.

— Слова всё. Обман. Говорят одно, а на деле… Боюсь я…

— Васильев тоже нагонял страх. Да еще какой!

— Боксер-то?

— Он самый. Ну и что? В «Крестах» оказался.

Сергей Васильев — босс ленинградских рэкетиров — создал из валютчиков и правонарушителей мощную группу по вымогательству денег. Сперва обкладывал данью карманников и наперсточников, потом взял под свой контроль авторынок. Группа «кинула» около тридцати машин. Сам Васильев разъезжал на «тойоте», новенький «мерседес» обкатать не успел, арестовали.

— Жестокий был. Одного, говорят, прирезал.

— Не глупи, Веня. — Майор вытащил из конверта несколько фотокарточек и веером развернул перед Лукошкиным. Тот задержал взгляд на одной из них.

В голове пронеслось грозное: «Если заложишь — хана, врубишь в ящик!»

— Такого злюку, как Чарли, я еще не встречал, — вдруг проговорил Веня. — Не дай бог проштрафиться. Бритву к горлу…

— Чарли, говоришь? — переспросил Миронов. «Был Свист, стал Чарли, — подумал он. — Хитро задумано. У, гидра».

Майор показал еще один фотоснимок.

— А этого как зовут?

На лице мальчугана мелькнула ухмылка:

— О, и Чуку лапти сплели!

Миронов вызвал Ковальчука.

— В «Неве», говорите, вас обчистили? — уточнил майор и спросил — А с кем вы там были?

— Как — с кем? Со знакомой.

— А может, с Чарли?

Молодой человек поперхнулся, невольно расширил глаза — чистые, как вода.

Ковальчук отрицал. Хмурил лоб, тер его рукой, мучился.

— Смелее, Чук, — наступал майор. — Где живете?

— В Вырице, — вдруг заговорил Ковальчук. — В доме одна бабуля. С нами еще ее внучка — Чита. Чарли подцепил ее на Кавказе. Еще Красавчик. Одессит, правая рука Чарли…

Вскоре Парнавский доложил из Вырицы: в «дипломате» найдено свидетельство на имя Свистунова: сдано на хранение в сберкассу облигаций трехпроцентного займа на две тысячи рублей.

Узкая тропинка, бежавшая сперва полем, затем через сосновый редняк, привела к дачному домику, возле которого, за частоколом, курился сизоватый дымок. На медных шампурах томились кусочки баранины вперемежку с луком. Тяжелые капли жира скатывались на угли и вспыхивали желтоватыми огоньками.

Колдовал над шашлыками узкий в поясе брюнет. Он переворачивал их с боку на бок, с удовольствием вдыхая дразнящий аромат, витавший над мангалом. Потом снял с одного шампура прожарившийся кусочек, попробовал его. Продолговатое лицо приняло умильное выражение.

— Приятного аппетита, Чарли!

Свистунов резко обернулся на голос. Сделал шаг в сторону, и тут же его руки были скованы наручниками…

Миронов возвращался с задания. На Петрозаводском шоссе его остановили.

— На двадцать первом километре убит наш товарищ! — сказал водитель такси.

Майор пересел в «Волгу» и помчался к месту преступления. Машина с шашечками стояла поперек дороги, стекло разбито, на руле — водитель с окровавленной головой.

— Навстречу мне попался парень, — сказал таксист. — Он показался подозрительным.

— Поехали. Может, догоним, — сказал майор.

Счетчик крутил второй километр.

— Вот он! Видите, пробирается кустами! — воскликнул водитель. — К Неве подался.

Миронов выпрыгнул из «Волги» и побежал, набирая скорость. Сколько раз ему приходилось преследовать преступников!

— Стой!

Парень прибавил в скорости, запетлял. Расстояние между ними сокращалось, а когда до беглеца оставалось метров пятьдесят, тот энергично обернулся и вскинул обрез. Майор отскочил, словно подкинутый пружиной, прежде чем грянул выстрел. Беглец перезарядил обрез, нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало: осечка. Этим и воспользовался Миронов. Он бросился на стрелявшего и боксерским ударом сбил его с ног…

Сержант Бочков, выскочив из машины, первым вбежал во двор. Двое рослых парней, увидев милиционера, метнулись под арку и исчезли.

Бочков скомандовал:

— Стой, ни с места!

Парни не остановились. Тот, что повыше, вдруг замедлил ход. Бочков приближался. Парень сделал едва уловимое движение, взмахнул рукой. Бочков почувствовал резкий ожог в низу живота и сразу словно нырнул с головой в темноту.