Шестерки умирают первыми

Андрей Чернышев появился, ведя на поводке огромного Кирилла — свою любимую овчарку, в родословной у которой было записано длинное и труднопроизносимое имя, имеющее, однако, буквы «к» и «р», что и позволило ее хозяину поступиться правилами и назвать собаку человеческим именем.

— Ты мне пса загубишь, — начал он прямо с порога. — Хорошая собака должна есть только у себя дома и только из своей миски. Миску я привез с собой.

— А расписания ты привез? — спросила Настя, ласково поглаживая Кирилла по шее. Пес вообще-то не был особо приветливым, но Настю к себе подпускал на правах старой знакомой. Во-первых, однажды, уводя ее с линии огня при задержании опасного преступника, Кирилл заставил ее со всего размаху ударить плечом в незапертую железную дверь, в результате чего Настя упала, разбила коленку и сломала каблук, а пес еще долго чувствовал себя виноватым. Во-вторых, когда полтора года назад преступники запугивали Настю тем, что у них есть ключи от ее квартиры, Кирилл провел с ней целую ночь, не только охраняя, но и успокаивая. А рано утром Андрей Чернышев сменил замок в ее двери и увез собаку.

— Привез. На, держи, — Андрей протянул ей девять тоненьких книжечек. — Может, объяснишь, что у тебя за пожар?

— Угу, — промычала Настя невнятно, усаживаясь за компьютер. — Иди сюда. Вот, смотри, места, где были найдены застреленные снайпером люди. Мы-то с тобой исходили из того, что человек привычно уезжает на одно и то же расстояние, и, отталкиваясь от этого, пытались определить примерный район его жительства. А может быть, все дело не в расстоянии, а во времени? Он убивает там, куда может доехать, к примеру, за два часа. Он тоже привык, но не к километрам, а к часам и минутам. Чувствуешь разницу?

— Ну, более или менее, — неопределенно кивнул Андрей. — Давай поподробнее.

— А если поподробнее, то все зависит от того, как далеко от вокзалов он живет. Поезда со всех вокзалов идут с одинаковой скоростью, но до одного вокзала ему добираться пять минут, а до другого — час. Поэтому по одной дороге он уезжает аж за сто километров, а по другой — убивает в двадцати километрах от города. Сейчас мы с тобой откроем расписания и будем считать, сколько минут идут электрички до тех станций, где совершены убийства. Будем считать, что самая дальняя станция связана с тем вокзалом, ближе всего к которому живет стрелок. Ну и так далее. Идея ясна?

— Ясна. Только как ее выполнять — непонятно.

— Чего тебе непонятно? — начала злиться Настя, которая терпеть не могла, когда ее останавливали «на всем скаку».

— Как минуты посчитать, это я понял. А вот как дальше-то?

— Андрюша, не забивай ты себе этим голову, — махнула она рукой. — Я сама это сделаю, если ты не знаешь как. Ты только помогай.

— Ладно, — вздохнул Чернышев. — Вечно ты меня унижаешь, Анастасия. Показываешь интеллектуальные фокусы и балдеешь, видя мой разинутый рот, вместо того чтобы сесть и терпеливо объяснить товарищу, как ты это делаешь.

— Как не стыдно! — рассмеялась она. — Такой большой мальчик — и такие комплексы. Вот я, например, много чего не умею: не бегаю, не стреляю, никаких данов и поясов у меня нет, а ты все это делаешь на «пять» с плюсом. Так что мне теперь, повеситься из-за этого? Ненавидеть тебя? Ты умеешь одно, я — другое, ну и слава богу. Будем дружить. И не смей на меня дуться.

Они открыли книжечки, вооружились карандашами и начали считать. Потом Настя составила какую-то одной ей понятную таблицу, вывела на экран карту города со схемой метро и торжествующе ткнула пальцем в район Северного округа.

— Вот, смотри. Здесь есть территория, с которой можно за пять минут попасть на платформу Дмитровская Рижского направления, за восемь минут — на Савеловскую дорогу, и за десять — на Ленинградскую, на платформу Петровско-Разумовская. И именно на этих направлениях убийства совершены дальше всего от города. Почти два часа пути. Теперь гляди сюда. По Киевскому направлению он ехал всего сорок четыре минуты, по Ярославскому и Казанскому направлениям — вообще до смешного. И там и там по пятьдесят восемь минут. То есть совершенно очевидно, что путь от дома до места убийства укладывается примерно в одно и то же время. Если смотреть по километрам, то у нас с тобой получался Западный округ, который постепенно смещался в сторону Центрального. А если смотреть по времени, то получается Северный. И не весь, а именно та часть, которая расположена близко к Ленинградской, Савеловской и Рижской дорогам.

— Я не понял, почему ты считаешь, что он живет именно близко от этих платформ? То, что примерно на одинаковом расстоянии, это я согласен, но почему ты считаешь, что это расстояние непременно маленькое? Ты думаешь, что он живет вот здесь, а ведь он вполне может жить и здесь, — он показал на Северо-Восток, в район проспекта Мира. — Рижский вокзал, недалеко — Каланчевская Ленинградской дороги, а прямо по Сущевскому валу можно быстренько доехать до Савеловского вокзала. Почему ты исключила такой вариант?