Шестое чувство

– Вот и мы… скажем, что с «Красных». От Неклюдова. Так же фамилия начальника цеха?

Я с уважением посмотрел на Егорочкина.

– Слушай! А в этом что-то есть. Мы – типа практиканты. Вот вам, пожалуйста, студенческие билеты. Нас якобы тоже послали взрослые дяди за чертежами. Вот по этим самым исходникам. А мы, ослы, заявку-то и забыли! Какой с нас спрос? Студенты же!

– Ага! Э-э… чегой-то сразу «ослы»?

– Погодь! Остается только слезу пустить да тетеньку разжалобить: мол, нельзя возвращаться, хоть убей: строгий мастер забьет шпицрутенами на месте. Милости и пощады! Сжальтесь!

– Точно! А… что такое шпиц… труты?

– Не заморачивайся. Принимаем версию за рабочий вариант. И… хватит болтать. Давай вживайся в образ.

Мы нырнули в Одесский овраг и миновали неработающий фонтан с ангелочками, где давеча я пытался утешать пришибленного от предсмертного шока Аниськина. Расстались мы с ним как-то странно: ни телефонами не обменялись, ни адресами. Может, его испугали мои новеллы о будущем? И осторожный мент решил не связываться впредь со странным юношей с дикими фантазиями в голове. Подумать только – милиционеры вдруг в одночасье превращаются… в полицаев? В дурном сне не привидится!

И ведь правда – нарочно не придумаешь. Как я его хорошо понимаю!

Нашему поколению довелось столько глупости и маразма испытать на собственной шкуре, что ее толщине китовая акула позавидует. Одна приватизация через залоговые аукционы чего стоит! А программа «500 дней»? А перевод оборонки на «гражданские рельсы»? Тазики вместо ракет? А деноминация рубля? А нефтяная игла?

Тьфу ты! Не к ночи будет упомянуто.

Все! Хорош.

Я в восемьдесят четвертом, и эра глупости пока не началась еще. Хотя…

Вот будем честны перед собой – дураков уже и сейчас хватает! К примеру – Кролик. Шибко умный? А маман его? Гражданский, блин, персонал воинской части. Кем она там трудилась? Ведь не уборщицей же? В эту эпоху в воинских частях на полах «духи» умирают да «слоны». Гражданских не припахивают еще. Думаю, мамочка евонная завскладом трудилась, да там по дури своей и опустилась до скотского состояния. И сынка за собой потянула…

А Саша План?

Никого не хочу обидеть, но его тяга к околонаркотической романтике – тоже ведь не от большого ума? А ведь скоро Сашик отправится в народное хозяйство, станет элитой рабочего класса! А лет так через пяток начнет с себе подобными орать на площадях советских городов: «Долой коммунистическую хунту!», «Хотим обновленную Россию!», а чуть позже – «Мы не халявщики, мы партнеры!»

Спешу вас расстроить – халявщики вы.

И не очень далекие в интеллектуальном плане. Больше скажу – не злой дядя скоро развалит нашу страну, а наши собственные, нами же выпестованные и взятые на поруки исконные и родные… дураки!

Тунеядцы, паразиты и халявщики.

Эх… не вовремя отдал богу душу Ювелир. Слышите, Юрий Владимирович? Да-да, о вас говорят, товарищ Андропов! Как вам там, на том свете? Охреневаете, наверное, от нашего российского буржуазно-демократического беспредела двадцать первого века?

Думаю, не только вы один…

– Смотри, женская голова на доме! Это здесь?

Господи! И в лапы к этим людям скоро попадет моя страна!

– Не голова, а рисунок на фасаде. Причем мозаикой.

– Фу ты ну ты!

– И я о том же. Смотри – решетки слева. И в подвальном этаже, и выше. Где может быть архив?

– И там, и там.

– Ответ неверный. Первый этаж – более цивильный. Значит, там – бухгалтерия и касса. А в подвале – и вход отдельный, и решетки позорные. На́ тебе, боже, что нам негоже. Там архив. Пошли.

Не тут-то было!

На дверях в полуподвальной нише у правого угла здания оказался новенький навесной замок. Тьфу ты! Это ж эвакуационный выход. «Запа́сный», как его называют лица, близкие к военной непрошибаемой лингвистике.

Значит, парадного крыльца нам не миновать.

По широким ступеням мы поднялись к главному входу. Вахтера в организации не было – тут вам не двадцать первый тревожный век. Эпоха благоденствия и повального легкомыслия.

– Девушка, эй! Гражданка! – привязался Сашка к первой же встреченной сотруднице. – А где у вас тут архив? Мы, понимаете ли, из Красных…

– Женщине, наверное, это не интересно, – зашипел я, дергая своего подельника за рукав.

– Архив? – переспросила миловидная гражданка в синем халате. – Так вот же он: прямо по лестнице и вниз.

– Спасибо! – дернулись мы было в указанном направлении.

– Стойте! Стойте!

– А?

– Только архив… не работает сегодня.

– Как так?

– Ну… я не могу вам сказать. Если хотите уточнить, надо к заведующей группой. К Елене Федоровне… вам сильно нужно?

– Очень сильно! – прижал я руки к груди для убедительности своих слов. – Сильнее только инстинкт самосохранения.

– И размножения, – вякнул План.

– Заткнись, Саша. Помогите, пожалуйста! Вопрос жизни и смерти.

Женщина неожиданно улыбнулась.

Наверное, представила, как инстинкт размножения может загнать в архив этих двух балбесов. Получается, помог Сашка. Опять! А я на него чуть будущий развал Союза не повесил.

– На третьем этаже заведующая, в правом крыле. До конца коридора дойдете, ищите там седьмой кабинет.

– Спасибо!