Шестое чувство

Постепенно, буквально по граммульке, все всплывало из неведомых глубин памяти и становилось на свои положенные места. Хотя надо сказать, что время от времени все же накатывало уютное забытье как локальное средство от головной боли. И… спать все же сильно хотелось.

От потери крови, что ли?

Я пощупал под собой поверхность. Сыро. Понюхал. Ржавчина и соляра. Лизнул. Соль, горечь. Кровь? Да черт его знает! Со злостью приходили силы. Я сосредоточился, уперся двумя руками в пол и… решительно, рывком встал на ноги. Боль на этот раз почти не полоснула по сознанию. По крайней мере, я остался при памяти. Восстанавливаюсь, значит.

Много раз замечал в своем новом положении, что регенерация тканей у меня повысилась чуть ли не на порядок. Особенно когда я провалился из будущего именно в детское тело. Любая ссадина – на полдня максимум. Ни простуды, ни насморка опять же. А когда в свое время я получил смертельный для ребенка удар доской по голове – всего лишь почесал шишку в итоге да и пошел себе дальше спасать этот беспокойный и неблагодарный мир.

В юности эффект хоть и подрастерялся слегка, но тем не менее сохранился.

Вот и сейчас гляжу – клубок боли внутри черепной коробки хоть и не стал менее агрессивным, но все же поубавил свою прыть – как плазма в магнитном поле. Стал более контролируем.

А с этим уже можно жить!

Я еще немного постоял, покачиваясь на крепнущих ногах, и наконец сделал первый шаг.

Качает из стороны в сторону… Ну да, после обеда штормило в бухте, помню. Дизель вдали постукивает.

Какой вывод?

Простой: мы в море. Что это? Голова заработала? Сквозь завалы колючей боли? Похоже на то.

Еще шаг. Вот и новая стенка. Изгибом снизу вверх. Второй вывод: борт? А то! Корабел я или… погулять вышел? Гуляем обратно: три шага – стенка. Поворт, три шага – стенка. Поворот… поворот… Следующий вывод?

Грустный.

Фигура третья. Печальная! Говоря популярным языком: «Замуровали, демоны!»

Вот это похоже на дверь. На ту самую, минуя которую я негров вспоминал. А неча… быть таким нетолерантным. Стоит как влитая! Не шелохнется от нажима. И стук вязнет в ней, как в вате. Все равно буду стучать, пока есть силы! У меня чего, другие варианты, что ли, есть?

Стучал. Долго стучал. Сильно.

Потом отдыхал сидя. Вздремнул даже.

Проснулся – снова стал стучать. Даже покричал малость. Местами даже матом! Стал чередовать – стук и крик, крик и стук…

Постепенно мышление все четче абстрагировалось.

Вот же гад этот Пистолет!

И ведь подловил же меня, как лоха. Тогда же было ощущение, что я полностью контролирую всю ситуацию: он в шоке был – без всяких сомнений. Волшебное слово «трафаретчик» подкосило кока у самого основания. Пока даже неясно – почему так мощно и фатально. Тем не менее что-то слишком быстро он восстановился и принял крайне неприятное для меня решение, которое я, бестолочь, не просчитал.

Взрослый дядя, етить твою!

Забыл, видимо, что гордиев узел можно тупо разрубить мечом, не ломая при этом свои хитроумные пальчики в попытке справиться с неведомыми петлями. Вот так порой молодость и переигрывает умудренную опытом старость. Будущее за ней – и в этом ее главное преимущество.

Допинг!

Пистолет, скорей всего, так оборзел от слонячей дозы семидесятиградусного абсента. И еще неизвестно, на какие дрожжи упали те градусы. Как ни крути – о дурбазоле Толик знает не понаслышке. А как же? Если работает с Трафаретом.

И все же, что его так напугало?

Если мне не изменяет моя подпорченная монтировкой память, то самым страшным для Пистолета оказалось предложение доказать его контакт с Трафаретом – кому? Вопрос вопросов! Первым делом напрашивается – следователю. И сразу же отбрасывается как никчемное. Почему? Да просто: в Советском Союзе даже статьи нет уголовной по наркотикам. Точнее, есть, конечно, но формальная – с символическими сроками и минимальной практикой применения. Потому что… «наркомании в советском обществе нет и быть не может»… Аплодисменты, товарищи! Бурные и продолжительные.

А за убийство – статья есть!

Ту монтировку, что прогулялась по моему затылку, я даже видел за пару секунд до тех грустных событий – на пожарном щите у входа на склад. Разумеется, не обратил на нее внимания. Потому что даже в дурном сне не мог предположить, что Пистолету захочется меня… убивать.

Да-да! Фомкой по затылку не глушат. Ею череп раскраивают. Если б Толик под своими галлюциногенами ухватил железку рогатыми шипами вперед – мне бы сейчас даже грустно не было. Угомонился бы на веки вечные. Он, видимо, даже не глянул – хватанул монтировку со щита и сразу использовал ее по назначению. Да со всей дури – тупой стороной загиба да по тупой башке самоуверенного прогрессора.

На мое счастье, тупой. Имеется в виду монтировка.