Шевалье

— Лопаты возьмёте в амбаре. Что такое «нужник» я не знаю, но думаю его вы и сами найдёте, — равнодушно пожал плечами Штепан, — Только как соберётесь уходить не забудьте заплатить за еду и выпивку. За постой я с вас не беру, но бесплатно кормить не обещал.

— Обратись к Болеку. Он у нас теперь казной заведует. Да и ещё…

Договорить я не успел. В это мгновение ко мне подбежали Тур, Дельрин и Бернард. Бывшего рыцаря судя по бледно-зелёному лицу, всё ещё немного плющило, но взгляд у него уже прояснился, а движения потеряли ломаную резкость. Наркотик из крови уже вышел, остались лишь его последствия. Вот только боец из него сейчас всё-равно никудышный. Ладно, что имеем то имеем.

— Тур, Бернард. Ваша задача вернуть всех парней обратно. Чем скорее, тем лучше, — парни развернулись и тут же скрылись за дверью. Я посмотрел на Дельрина, — Ты пока постой на часах. Если увидишь кого подозрительного, сразу дай знать. А мне нужно утрясти ещё один вопрос, — я повернулся к Штепану, — Тебе Тур с Верноном уже рассказали о…

— Той самой настойке? — перебил меня корчмарь, — Да, он что-то такое говорил. А ещё я говорил, что выпивку я вам не продам. Хватит и одного раза, когда вы мне чуть всю таверну не разнесли. И вообще зачем она вам понадобилась?

— Хотим приобщиться к прекрасному, — ухмыльнулся я, вспоминая ту чудовищную вонь, которая шла от нахлеставшегося ей Болека, — Да мы напиваться то не собираемся. Так, попробовать.

— Нет.

— Мы хорошо заплатим, — я попытался продавить корчмаря через его самое больное место — деньги. По большому счёту у всех корчмарей или торговцев присутствует эта маленькая слабость. Не зря же в своё время один умный человек сказал: «Нет такого преступления, на которое не пошёл бы капитал ради трёхсот процентов прибыли». А уж Штепана, дело которого совсем недавно было на грани разорения, это уж точно должно было пронять.

— Сколько? — сработало. Глаза корчмаря маслянисто заблестели, а на лице появилась гаденькая ухмылочка торгаша, предчувствующего выгодную сделку.

— Пятьдесят железных альдингов.

— Два бронзовых, — стараясь сделать равнодушное лицо, бросил Штепан. Ну да, кудаж без «поторговаться».

— Дорого. Давай семьдесят железных, — я покачал головой. В конце-концов Штепан не мог знать для чего нам нужна была эта настойка. А сама по себе она уж точно не была шедевром кулинарии, чтобы ломить за это дерьмо такую сумасшедшую цену.

— Два бронзовых, — холодно повторил Штепан, — И торговаться бессмысленно. Либо берёте, либо нет.

— Ну, мы можем взять её у кого-нибудь другого, — я поставил кружку на стойку и сделал вид, что собираюсь уйти, — Чай не ты один ей торгуешь.

— В том то и дело, что один, — ухмыльнулся Штепан, предчувствуя, как сейчас разведёт меня на деньги.

Опачки. Вот это прям оговорочка по Фрейду. Если он один ей торгует, то с вероятностью процентов в девяносто, он же и продал настойку банде. Вопрос лишь в том, а знал ли он, кому и зачем её продаёт. Надо запомнить. Если удастся взять языка, то возможно получится раскрутить всю цепочку связанных с бандой горожан. Дополнительную оплату мы за это вряд-ли получим, но вот надёжного союзника в лице городской стражи — вполне.

— Ладно, уломал, — дальше торговаться я не стал. В этом просто не было смысла. Этот чёртов заказ по большому счёту — вопрос жизни и смерти для всего отряда. И экономить ресурсы нужные для его выполнения точно не стоит. Снял с пояса кошель, вытащил оттуда два потёртых кругляша и выложил их на стойку. Корчмарь молча кивнул, сгрёб монеты и скрылся за дверью кухни. Спустя пару минут он вернулся обратно, неся в руках две пузатые бутыли с тёмной жидкостью внутри. Резкий тошнотворный запах ощущался даже сквозь плотно заткнутые и замазанные воском пробки.

— Прошу, — Штепан выставил на стойку бутылки. Вязкая смолянистая жидкость внутри колыхнулась, оставив на мутных стенках пузырей чёрные разводы. Вонь рядом с бутылками была невыносимая, — Только не хлещите из горла. Такое пережить может только Болек. И то, мне кажется, тут не обошлось без чёрной магии.

— Да уж, — скривился я, и стараясь дышать исключительно ртом, взял бутылки и потащил в свою комнату. Помогало плохо. В горле застрял мерзкий липкий комок, а содержимое желудка начало настойчиво просится наружу. Кметы, которым не посчастливилось оказаться в зоне поражения этого биологического оружия, брезгливо морщились, зажимали носы и старались отодвинуться подальше.

В коридоре между двумя залами было удивительно пусто. Только возле стены свернувшись калачиком дремал какой-то хмырь. Вокруг его головы расползалась оранжево-жёлтая лужа блевотины. Мда… Превратились наш временный дом в блядский притон. Даже мои парни себе такого не позволяли. Не, блевотина то была, но на полу никто не спал, да и убирали потом за собой всё-же.