Шинигами-ниндзя 2

      И повернулся. Дыхание огненного дракона “D”-ранга объяло белый мрамор оранжево-рыжим пламенем, пробежавшимся от основания до самого верха, где впиталось в знак Огня, который через пять секунд действия ниндзюцу зрелищно полыхнул, начав свое вечное горение – золотым пламенем, зримым и греющим в Ринбо тоже.

      - Прошу, Таимацу-доно, зажгите Факел на Обелиске, - обращаюсь к пыхтящему шиноби по левую руку. Говорю сквозь слезы, всё-таки прорвавшиеся при взгляде на имя Нохара Рин, подсветившееся среди прочих. Не по ней всплакнул, а по упущенным в детстве и юношестве возможностям и случившимся утратам, затруднившим переживания многих невзгод.

      Гай всегда был рядом и неустанно пытался заполнить пустоту в моем сердце все те годы после…

      - Во имя Силы Пламенной Юности! – Гаркнул глава клана Таимацу, в переводе – Факел.

      Некогда мастер исключительно в Тайдзюцу сложил кистями озвученного Тигра, приставил сложенные указательные пальцы к нижней губе и, громко проговорив название приёма, выдохнул великое пламя. Стихийное ниндзюцу “C”-ранга «Катон: Гоен но Дзюцу» вышло у него на загляденье всем чюнинам, демонстрируя им вариант развития ранее мной показанного генинского “D”-ранга, требующего лишь умения высвобождать стихийную чакру. Красно-рыжий поток огня от Гая взметнулся до самого острия и много выше, плотно объяв Обелиск, на несколько секунд выдыхания превратившийся в настоящий факел. Но только Гай прекратил дуть, как огненная чакра моментом впиталась в белый мрамор, по которому начали то и дело проскакивать язычки пламени, подсвечивая то или иное золотое имя и устремляясь вверх – к целиком загоревшемуся кончику большого памятника на широком пирамидальном постаменте - нечета бедняцкой скромности прошлого Памятного Камня. На фоне красно-рыжего хорошо выделялось золотое Хи

, однако еще более чётко смотрелась серебряная надпись Джодо, обращенная в сторону разрушенного города – всё еще бегущие по лестницам у Монумента Хокаге именно её видели. В ночи будет - Маяк.

      - Прошу, Наруто-кохай, закали Волю Огня порывом ветра перемен.

      - Даттебаё! – Только и воскликнул суровый джинчурики, выбежавший из первых рядов.

      Птица, бык, собака, кролик, змея – “C”-ранговый порыв ветра «Футон: Даитоппа» вырвался изо рта и ударил в Обелиск, повторно полыхнувший факелом, правда, значительно более слабым и неровным, чем получилось у Гая, натурально поджёгшего белый мрамор. Уже выдыхаясь, Наруто смекнул, что это ж неспроста в месте удара воздухом надписи раскалились и разгорелись, словно только что отлитые из жидкого металла. Юный сеннин выжал весь воздух из своих легких, но довел-таки свой порыв ветра до самого верха, зажигая имена всех почивших героев Конохи. Подхвативший за локоть Гай помог ему отдышаться.

      - Прошу, Зо-тайчо, наделите Волю Огня силой проникать в сердца.

      Отделившийся от группы клан-лидеров джонин явил собой упрёк для Наруто, забывшего отдать ритуальные почести. Птица, змея, собака – в простой удар молнии “C”-ранга «Райгеки» он вложил чакры как в “A”-ранг, выпустив с руки толстенную молнию прямо в центр грани, словно стремясь расколоть воздвигнутое мной белое надругательство на траурным чёрным. Разряды электричества с треском и безвредно растеклись по всей поверхности, сосредоточившись на ребрах-лезвиях, засиявших ровным электрическим светом вибролезвий, практикуемых в Кумо. Самый кончик острия большого беломраморного подобия куная засверкал, изнутри подсветив пламя и запев гораздо мелодичнее моего коронного ниндзюцу «Чидори» “A”-ранга.

      - Прошу, Ямато-кохай, прояви фундамент Воли Огня и напомни о неустанном преодолении трудностей.

      Деревянной походкой названный шиноби вышел из расступившихся задних рядов, чтобы, точно так же, как и все предыдущие выступавшие, проговаривая печати и название стихийного ниндзюцу, направить в серые базальтовые ступени силу элемента. Первой была стихия Цучи, приподнявшая бортик земляным щитом «Дотон: Дороку Гаеши». Вместе с этим по белому мрамору с золотыми надписями побежали тоненькие серебряные прожилки, а на двух других серебряные письмена прошились золотистыми ниточками. Чтобы наполнить пруд водой, обарывающей огонь, Ямато столь же показательно изрыгнул «Суитон: Мизураппа», не просто доступное боевое дзюцу того же “C”-ранга, а желательное для освоения чюнинами. Не было пара или кипятка, но пламя словно заматерело и отступило в беломраморную вглубь, чтобы красивыми искрами и всполохами неустанно напоминать о себе то тут, то там. Лишняя вода ушла по широкому и неглубокому отводному каналу из синего корунда, словно бы прочертившего прямую границу между миром живых и миром мёртвых.

      - А теперь, друг, вдвоем посадим растения как символ процветания через циклы жизни и смерти, - произнес я, возлагая правую руку на левое плечо ниндзя-лесника.