Шиноби Мрачного Рассвета

Наруто Намикадзе попал в поле его зрения после экзамена на чунина. Изначально собиравшийся лишь взять на заметку сильного шиноби, столь триумфально выступившего на испытаниях, Зетсу неожиданно узнал о кеккей генкай сына хокаге, так похожем на силу заклинателей. После этого, Намикадзе-младший прочно обосновался в списке людей, за которыми следил бессмертный. Пробуждение древней магии после тысячелетий спячки выглядело странным. Особенно в сочетании с привычной чакрой. До этого момента Зетсу знал лишь одного подобного уникума.

Но последний отчет был совсем из ряда вон. Несмотря на крайнюю сухость строк, написанных девчонкой из седьмой команды, в них четко было прописано, сколько нежити контролировал сын хокаге.

И вот это было уже не просто странно.

Несмотря на свое название, ведущие мертвых редко могли поднять больше пары-тройки трупов. Конечно, без учета своих артефактов. Один из величайших заклинателей древности силой воли поднимал десятерых мертвецов, что воспринималось его современниками, вполне обоснованно, как демонстрация выдающихся силы и таланта.

Но Наруто контролировал в том бою даже больше трупов. И никаких артефактов у сына хокаге нет и быть не могло. Так что же, он не только уникум, в котором проснулась древняя магия, но еще и гений, каких не видывал свет?

Тысячелетний опыт Зетсу восставал против этой мысли. Подобное сочетание талантов... Нет. Даже по отдельности почти невероятно. Так что же, в самом деле, новый кеккей генкай? Он ошибся, отнеся способности младшего Намикадзе к древней магии? Нужно будет обратить еще более пристальное внимание на молодого чунина.

Интуиция древнего существа нашептывала тому, что с сыном хокаге что-то нечисто.

Глава двадцать третья

Он знал — враг опасен. Поврежденная рука стала платой за недооценку сил противника. Он чертил в тишине бесцветного мира яркие всполохи атак, уходов и защит, пытаясь предугадать следующий шаг, найти тот золотой путь, что приведет к уничтожению Врага. Время утекало. Тот, Другой, исчез из поля зрения, сильно раненный. Успеет вновь вступить в бой? Не успеет? Враг двигался, сосредотачиваясь на Нем, внося хаос, разваливая, казалось, только-только ставшие ясными схемы боя. Информации не хватало. Нужно было еще. Больше, чем могли дать обычные органы чувств. Но у него были и другие. Ресурс, доселе остававшийся скрытым, был как на ладони. Миг, и вот он уже знает все, что нужно. Другой успеет. Золотой путь стал виден. Шаг назад и в сторону. Удар магии Другого. Смена хвата, не торопиться... Удар. Враг обезврежен. Тот, Другой, приближается. Всполох магии, жизнь покидает врага, перетекая к Другому. Все цели достигнуты...

Ульгрим открыл глаза, вновь осознавая себя, выныривая из глубин медитации. Боль, порожденная чуждыми мыслями того, кем он был под действием Слепой ярости, пульсировала в висках. Тело затекло от долгой неподвижности. Впрочем, все это не могло испортить нарастающей радости грандмастера. Распрямив скрещенные ноги, он откинулся на траву, потянувшись с довольным стоном.

Над Конохой уже распростерлась ночь. Полная луна заливала своим призрачным светом укромную полянку для медитаций, одну из множества, что прятались среди садов квартала Учиха. Теплый летний ветерок овевал лицо мечника, расслабляя и убаюкивая. Но хотя Ульгрим провел в медитации гораздо больше времени, чем ожидал, он пока не спешил возвращаться домой, уставившись в звездное небо и погрузившись в размышления.

Все же ему удалось пробиться за пелену беспамятства, восстановить знание о мангеке шарингане. Теперь оно казалось таким простым и очевидным, подобным умению ходить или дышать. Новые техники улеглись в памяти Ульгрима так, словно были там всегда. Иллюзия, конечно. Их освоение на должном уровне потребует еще немало тренировок. Сейчас же...

Сейчас он даже не будет активировать мангеке.

Мечник помнил, какой урон понесли чакроканалы в его глазах при прошлом обращении к новой силе додзюцу. Вероятно, сейчас травматичность будет меньше, однако уже через считанные часы ему отправляться на миссию. Глупо рисковать возможностью нормально использовать привычный уровень шарингана только ради желания потешиться новыми игрушками. Достаточно того, что его усилия не пропали зря, и новый козырь успел занять свое место в рукаве до начала похода.

Итак, первый шаг к настоящему могуществу сделан. Главная сила мангеке оказалась именно той, что он и предполагал. Придется теперь особо беречь левый глаз. Его потеря будет не просто неудобством от сокращения поля и объемности зрения. Даже потеря руки будет выгодней, чем утрата способности смотреть в будущее. Что делать с силой правого глаза пока было непонятно. Какой может быть прок от возможности заглядывать в прошлое, Ульгрим сходу придумать не смог. Зато Сусаноо, объединенная техника глаз, радовала предчувствием мощной защиты.

Жаль, никакая медитация не позволит разом освоить Хирайшин.

Прикинув по высоте луны который час, Ульгрим со вздохом все же поднялся с земли и неторопливо побрел к особняку своей семьи.