Шиноби Мрачного Рассвета

Конечно, оставалась вероятность ошибки. Та маска могла быть не первой, которую примерила Юи, а едва заметная реакция на импровизированный тест с перегрузкой Призрачных уз — случайностью. Но, все же... Юи умерла и вернулась к жизни. В чем-то аналогично ему самому. Возможно ли такое совпадение, что сестра с рождения имела латентное сродство, усилив то после пребывания за гранью? А могла ли приобрести оное, не имея изначально? Он хорошо знал только трех человек, переживших реальную смерть — себя, Ульгрима и Юи. Быть может, это обычный эффект? Пусть не обязательный — мечник ничего подобного не демонстрировал — но довольно вероятный.

С другой стороны, Урожай душ, позволивший провернуть фокус с Юи, не был изобретением Варкастера. Пусть это заклинание и относилось к четвертому кругу, будучи доступно далеко не каждому, за всю историю некроманты его наверняка использовали многие сотни раз. Могли ли они упустить такой побочный эффект? После некоторых колебаний маг признал, что да. Обычным применением Урожая был захват пленных. Поймав душу врага в момент убийства, заклинатель мог на время водворить ту в мертвое тело и допросить. Не ответить на вопросы, будучи в полной власти некроманта, такие немертвые просто не могли. Но вот существование их оказывалось довольно кратким — зачем долго удерживать весьма прожорливое заклинание?

А ведь были еще и обычные клинические смерти. Сколько раз люди возвращались после недолгой экскурсии за грань? И о появлении сродства в таких случаях Варкастер никогда не слышал. Опять же, с другой стороны, Юи, будучи шиноби, обладала пусть своеобразным, но даром. Если уменьшить выборку вернувшихся только до магов? А если только до некромантов? Мог ли эффект остаться незамеченным? И снова Варкастер был вынужден признать — да, мог. Он сам годами не замечал изменений, пока не столкнулся с прахом. При том, что пробыл в посмертии на порядки дольше Юи.

Все это было весьма и весьма любопытно, пробуждая в душе Варкастера энтузиазм исследователя. К чему такая аномалия может привести? Нет, некромантом Юи уже не стать — ее дар намертво связан с чакрой, хороня любую надежду пройти инициации. Но, быть может, слово «шитон» когда-нибудь станет не просто ширмой, прикрывающей его способности? Или сестра останется лишь сенсором со своеобразными возможностями? А что будет, если повторить тот же трюк с другим шиноби? Кстати, ведь тем и так, наверняка, случалось переживать клиническую смерть. Значит, в процессе должна участвовать магия?

Но, как ни интересна была эта тема, она спокойно могла подождать вплоть до окончания Юи академии. Даже если сродство у нее и прорезалось, то весьма слабое. Едва ли она в состоянии ощутить что-то меньшее, чем смерть человека. Нет нужды предпринимать какие-то меры прямо сейчас, когда необходимо быстрее нарастить собственный боевой потенциал в свете борьбы с Акацки. Можно все спокойно обдумать. Все равно, что Юи делать, маг совершенно не представлял: между способностями ощущать смерть и направлять Смерть лежала пропасть, которую еще никто не пытался преодолеть, не будучи нормальным магом. Да и стоило обсудить вопрос с Ульгримом. Тот наверняка лучше него придумает, как рассказать это все Юи.

Определился с решением Варкастер как раз дойдя до Храма Масок. Отсюда он уже мог дотянуться до маяка, размещенного на подземной базе. Пальцы мага замелькали, создавая Хирайшин. В отличие от Ульгрима, сразу взявшегося учить вариант техники, переложенный на сокращенный набор одноручных печатей, Варкастер ограничился более медленной, но и более простой версией. Спустя четыре десятка жестов, точка стала магом в уже привычных потемках входного тамбура.

Подземелье встретило некроманта тишиной. В мастерскую он не пошел — последнее время, из-за использования праха для сборки фуин-артефактов, руками работать доводилось все реже, а для размышлений и медитаций огромный, скрывающийся во тьме полигон нравился магу больше. Устроившись на полу у стены, Варкастер отрешился от реальности, вызвав в уме одну из тех конструкций, над которыми работал.

Сколько они с Ульгримом это ни обсуждали, прийти к однозначному мнению, являются ли джашиниты последователями Х’тона, не смогли. Сведения Хана, которые команде передал Минато, вызвали новый виток споров, но ясности не привнесли. Молодость не являлась типичным даром хтонийцев, но и не казалась для тех чем-то невозможным, не говоря уж о заживлении ран. Но виденные в стране Тигра призраки в образ культистов не вписывались никак. Теперь поставленное хокаге задание давало друзьям шанс взглянуть своими глазами на сосредоточие этой силы, чем бы та ни являлась.

Но взглянуть мало. Культисты далеко не сразу превратились в тех пропитанных порчей безумцев, что противостояли им на полях сражений Мрачного Рассвета. Хотя подробности того, как готовилось вторжение, сгинули в катаклизме, казалось очевидным, что стоявшие за ним не должны были привлекать большого внимания. А значит, требовалось не просто взглянуть на логово джашинитов, но и захватить языка.