Широкий Дол

– Беатрис, извини, что я тебе помешала, – сказала Селия. Впрочем, судя по ее тону, виноватой она себя совсем не чувствовала. И я вдруг вспомнила, как во Франции она вломилась ко мне в спальню со словами извинения на устах, с голодным младенцем на руках и с абсолютной решимостью во что бы то ни стало заставить меня кормить девочку. В Селии не было ни капли эгоизма, как не было и способности к самозащите, но если она считала, что обязана кого-то опекать, то делала это с поистине материнской заботой и была способна во мгновение ока из робкого цыпленка превратиться в орлицу. Мне бы следовало насторожиться, но пока что я просто развлекалась.

– Ты мне совсем не мешаешь, Селия, – вежливо ответила я, всем своим видом давая понять, что она отвлекает меня от важных дел. – Пожалуйста, продолжай.

– Вчера вечером Джон нашел у себя в кабинете две уже откупоренные бутылки виски. И обе он выпил! – Я сделала вид, что глубоко потрясена, а Селия храбро продолжала: – Как эти бутылки туда попали?

– Не знаю, – сказала я. – Возможно, Джон велел своему лакею принести их. Вспомни, Селия: он пьет без перерыва почти четыре месяца! Слуги просто привыкли приносить ему то, что он требует.

– Значит, мы должны сказать им, чтобы они этого больше не делали! – энергично тряхнула головой Селия и от волнения даже прилегла грудью на стол. Ее карие глаза сияли, от утомления не осталось и следа. – Ты должна сказать Страйду, чтобы он ни при каких условиях не приносил Джону спиртное. Мы также должны отказаться от вина за обедом и постараться вообще нигде его не пить, пока Джон не начнет выздоравливать.

– Ты, возможно, права, дорогая, – кивнула я. – В первую очередь мы, конечно, должны позаботиться о здоровье Джона и помочь ему исцелиться от этого страшного недуга. Возможно, его следовало бы вообще отослать отсюда. Ведь в Англии есть прекрасные врачи, которые специализируются как раз на подобных случаях.

– Правда? – удивилась Селия. – Я не знала. Но разве Джон согласится?

– Мы могли бы настоять, заставить его понять, что это необходимо. Мы, собственно, имеем полное право даже связать его, если это поможет ему вылечиться. – Я несла всякую чушь, сознательно не говоря ничего конкретного.

Селия вздохнула.

– Боюсь, может дойти и до этого. Хотя звучит ужасно! Мне кажется, мы могли бы начать с того, что убрали бы из дома все напитки.

– Ну, если ты уверена, что это подходящий способ… – неуверенно пожала плечами я. – Кстати, вчера я специально приказала подать к столу вино. Мне кажется, Джон должен сам привыкать пить лимонад, даже если все вокруг пьют вино. Ведь если он будет обедать где-то в другом доме, на стол наверняка подадут вино, а после обеда порто.

– Да, ты права, – сказала Селия. – Я об этом не подумала. И все же я совершенно уверена, что нам не следует пить в его присутствии – по крайней мере, хотя бы первые несколько дней. Ты скажешь слугам, Беатрис?

И я с улыбкой пообещала:

– Конечно, Селия. Я сделаю все, что угодно, лишь бы мой муж снова стал здоровым.

Она внимательно посмотрела на меня. Наша маленькая, любящая Селия, когда-то считавшая, что мир вокруг так же добр и нежен, как она сама, училась очень быстро! И если раньше она, подобно глупому младенцу, была уверена, что все люди такие же, как она, что все говорят то, что думают, что все способны так же любить ближнего, как она, то теперь она вдруг обнаружила прямо у себя под ногами некую пропасть, отделявшую ее от прочих людей. Она, например, уже начинала понимать, что я иная, чем она, и совсем на нее не похожа. Но понимать меня она пока еще совсем не научилась.

Вновь обретя прежнюю благовоспитанность, она сказала:

– Мне бы надо попросить у тебя прощения, Беатрис. Я не имела права отдавать слугам приказания без твоего ведома. Это тревога за Джона заставила меня так поступить. Я не подумала. Потому и велела не подавать за обедом вина.

Я послала ей воздушный поцелуй.

– Ничего страшного. И ты, моя дорогая, возможно, была совершенно права. Хорошо, мы постараемся на время убрать из дома все спиртное. Вдруг это действительно поможет Джону?

– Тогда я пойду и скажу ему, – сказала она и выскользнула из комнаты, прошелестев черными шелковыми юбками.

А я с интересом вернулась к таблице наших доходов. Мне вовсе не нужно было подслушивать, о чем Селия станет говорить с моим мужем. Я и так совершенно точно это знала. Селия наверняка будет умолять Джона больше не пить, а Джон, пребывая в жутком состоянии из-за похмелья, вызванного выпитым вчера виски, и чувствуя, что совсем потерял и мужество, и гордость, и самоконтроль, с жалким видом будет с ней соглашаться. Потом она, конечно же, с горящими нежностью и надеждой глазами сообщит ему, что в доме все будет устроено так, чтобы ему было легче побороть свое пьянство. Что к столу больше не будут подавать вино. Что перед обедом в гостиной уже не будет чувствоваться аромат шерри, а на его тарелке не будет играть рубиновый отблеск от хрустального бокала с кларетом.