Шкаф с кошмарами

Улыбка у него получилась мрачной, многообещающей. Котяра – Витенька глазам своим не поверил – лег на живот, прижал уши. Вид у него сделался такой виноватый, как у мультяшного сородича из «Шрэка».

– Кхммм… Вы обещали…

– Да, конечно, – вскинулся мужичок, – вознаграждение нашему спасителю!

– Ну что вы, будет вам. Не ради награды же. Не для всех человечность – пустой звук…

Витенька сбился и притворно потупился. Рисковал, но, похоже, риск был оправдан. Тревога наконец отпустила.

– Я про документы, чтоб… ну, знаете, убедиться…

Мужичок захлопал по карманам. Он тоже как будто расслабился. Улыбнулся широко и чуточку виновато.

– В машине забыл. Секунду. – В лопатообразной ладони появился айфон. Не последней модели, но и не старье какое-нибудь. Витенькины хотелки вновь существенно возросли. – Супруге скажу, чтобы занесла.

И уже в телефон:

– Ага, он самый. Да в порядке, в порядке, не бзди, мать. Скажи пацанам, пусть заносят.

– Что заносят?

Витенька глупо захлопал глазами. Почему-то представилась вереница детей, подобно рабам при дворе шейха, несущих тяжелые блюда с подношениями – россыпями золотых монет, драгоценных камней и украшений. Безымянный мужичок не ответил. Убрал телефон в карман и из него же достал странную металлическую штуку, похожую на спаянные вместе перстни. Только когда кулак с этой штукой на пальцах полетел Витеньке в челюсть, он запоздало сообразил – кастет. Это кастет.

Сквозь звон в ушах и пронзительную боль Витенька ощущал сильные руки, уверенно переворачивающие его, словно тюк с бельем. Чувствовал прохладную липкость скотча на разбитых губах. Колкое крошево зубов в кровоточащем рту. Слышал топот и сдавленную ругань в прихожей. Обонял морозную свежесть, исходящую от одежды налетчиков. В голове каталась одинокая глупая мысль – ведь наследят, мыть потом…

Невидимые руки без труда вздернули спеленатого Витеньку в воздух, прислонили к стене. Туманная пелена схлынула, смылась запоздалыми слезами. В маленькой комнате не протолкнуться стало от людей и котов. Домашние возбужденно сновали под ногами незваных гостей. Требовательно мурчали. Прислонившись к дверному косяку, смахивала слезы высокая женщина в темном пальто. Трое мальчишек… Витеньке захотелось протереть глаза, потому что творился какой-то абсурд. Трое мальчишек лет шестнадцати, кряхтя от натуги, втаскивали в комнату огромный выкорчеванный пень с остатками мерзлой земли на корнях.

Усатый мужичок открыл клетку, нисколько не боясь, достал котяру. Напротив, Витеньке показалось, что котяра сжался, точно понимая, что нашкодил и расплата неминуема.

– Не жмись, родной. Не обидим. Совсем одичал, дурачок? Ну, хорош, хорош уже…

Голос мужичка полнился теплотой и заботой. Рука осторожно отцепляла когти от рукава кожанки.

– Ты чем думал, а? Перепугал всех до смерти! А если бы не нашли тебя? Новый год на носу, Максим! Так бы и застрял, придурок.

Один из мальчишек вынул из внутреннего кармана нож. Обычный кухонный, с деревянной ручкой. Витенька затрясся, сообразив, что этим самым ножом ему сейчас перехватят горло – и поминай как звали. Но мальчишка уверенно воткнул лезвие в пень. Сильно, так, что рукоять закачалась. Мужичок опустил котяру на пол перед пнем.

– Давай-ка, время на исходе. Еле успели, етить твою мать…

– Коля! – возмутилась женщина.

– Ой, мать, не делай мне нервы! А то они не слышали никогда.

Ничего не понимающий, оцепеневший от боли и страха, Витенька наблюдал, как котяра подобрался, задергал пушистым хвостом. Рыжая молния взвилась в невообразимом прыжке, кувыркнулась в воздухе, перелетая пень, и с другой стороны на пол рухнуло человеческое тело. Голое, скользкое, с перепачканными слизью рыжими вихрами. Витенька замотал головой. Невозможно! Бред! Сотрясение мозга!

Женщина метнулась к мальчишке, укрыла толстым шерстяным пледом, невесть как оказавшимся в руках. Троица рыжеволосых пацанов, похожих как две капли воды, хлопали бывшего котяру по плечам, бормотали что-то ободряющее. Мальчишка мелко дрожал, корчился, когтил старые доски обломанными ногтями.

– Воооот, – протянул усатый Коля, довольно потирая руки. – Сильно корежит, да? Ремня бы тебе всыпать, да ты свое и так получил. Понял теперь, засранец мелкий, что я тебе говорил? Нельзя под Новый год оборачиваться. Застрянешь на хрен. А ты что? И-эх, бестолковка! Мамка извелась вся! Братья три ночи не спали, тебя, полудурка, искали!

Кто-то из мальчишек выломал – не открыл, а натурально выломал, не особо притом напрягаясь, – щеколду, выпуская Принцессу Кэролин. Та неуклюже выпрыгнула из клетки, обтерлась обо все подвернувшиеся ноги и принялась вылизывать трясущегося пацана, точно новорожденного котенка.

– Мать, забирай Максима, и ждите в машине. А мы с парнями приберемся тут.

– Коля! Новый год же… – Женщина больше не плакала, лишь улыбалась устало.

Мужичок вскинул руку, обнажая волосатое запястье с дорогущими часами.

– Та ну! Три минуты осталось, а там отсчет по новой. Задержимся немного.