Шкатулка с секретом

– Да мы уж давно поднялись. Рик проснулся рано, я его уже вывела…

Тоня с благодарностью взяла с подноса кофе, сделала большой глоток, откусила бутерброд. Хотела поделиться с Риком, но сторож покачал головой:

– Не надо, сейчас я накормлю его сухим кормом.

Только теперь Тоня почувствовала, как проголодалась. Она доела бутерброд, взяла второй, допила кофе.

Вдруг голова у нее закружилась, комната поплыла перед глазами. Антонина присела, удивленно оглядываясь. Что это с ней? То ли кофе слишком крепкий, то ли так подействовала затхлая музейная атмосфера…

Платон Николаевич смотрел на нее как-то странно, как будто чего-то ждал.

– Что-то мне нехорошо… – проговорила Тоня, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Наверное, нужно выйти на воздух! – поспешно проговорил Платон Николаевич. – Пойдем прогуляемся!

В его движениях появилась какая-то странная суетливость. Он взял Тоню под руку и повел к двери.

Антонина хотела сказать, что никуда не хочет идти, а лучше немного полежит, но ее охватила странная апатия. Она послушно, автоматически переставляла ноги, не в силах ничего сказать.

Рик заскулил и двинулся за ними.

– А… Рик… Он пойдет с нами? – проговорила Тоня, едва шевеля языком.

– Нет. – Платон Николаевич перехватил поводок Рика и привязал к ножке стола. – Ему нужно остаться здесь, скоро придет наш завхоз, посмотрит на него. Мы ведь хотели устроить Рика на работу…

– Хо… те… ли… – с трудом выговорила Антонина и послушно последовала за сторожем.

Они вышли на улицу, подошли к знакомой машине, Платон Николаевич открыл дверцу, толкнул Тоню на пассажирское сиденье.

Она хотела возразить – зачем садиться в машину? Они ведь хотели пройтись на свежем воздухе? Однако сил возражать и сопротивляться не было, она послушно села, и они куда-то поехали.

Антонина тупо смотрела перед собой. Мысли медленно перекатывались, как тяжелые валуны.

С ней происходит что-то неправильное, что-то плохое. Куда везет ее Платон Николаевич? Почему они оставили Рика в музее?

– Куда… мы… едем? – спросила она еле слышно.

– В одно место… – пробормотал Платон Николаевич. – В одно хорошее место… Там тебе будет удобнее, чем в музее…

– Не… не хочу…

– Прости меня, девонька! – проговорил вдруг сторож, и по его щеке поползла слеза.

– За… что?.. – выдавила Тоня.

Она хотела спросить, за что Платон Николаевич просит у нее прощения, но не смогла выговорить такую длинную фразу.

Он понял ее иначе.

– Прости, девонька! – повторил сторож трясущимися губами. – Я не сделал бы тебе ничего плохого, но они… они похитили моих внуков…

Час назад, когда он ответил на звонок с неопознанного номера, незнакомый голос, скрипучий и холодный, как металл на морозе, проговорил:

– Платон Николаевич?

– Да, это я, – ответил сторож, и настроение у него резко испортилось. Хотя ему еще ничего не сказали, но от такого голоса можно было ждать только неприятностей. Причем серьезных неприятностей.

– Платон Николаевич, Саша и Паша у нас.

– Что? Что значит – у вас?

– Это значит, что мы похитили ваших внуков, и только от вас зависит, получите ли вы их обратно и в каком виде вы их получите. Молчите, не перебивайте меня! Слушайте, что вы должны сделать, чтобы вашим внукам не причинили никакого вреда.

Платон Николаевич почувствовал, как душу его заполняет какая-то черная вязкая масса. Он не мог говорить, только слушал страшный голос.

– Вчера вы подсадили на шоссе девушку с собакой, привезли ее в музей. Насколько нам известно, она и сейчас там. Если хотите вернуть своих внуков, вы сейчас возьмете в почтовом ящике музея адресованный вам конверт, в котором найдете пакетик с белым порошком. Этот порошок нужно всыпать в воду, или в чай, или в кофе – не важно куда, важно, чтобы та девушка, Антонина, выпила его. После этого она станет очень послушной. Вы посадите ее в машину и привезете к нам. Адрес уже выставлен в навигаторе, который мы оставили в вашей машине. Вы меня поняли? Вы все сделаете, как я сказал?

– Да, я это сделаю… – негромко проговорил Платон Николаевич. – Я сделаю все, что вы скажете… Только, пожалуйста, прошу вас… Не причиняйте мальчикам никакого вреда!

– Не беспокойтесь. Все зависит только от вас. Когда вы привезете девушку, вам дадут адрес того места, где находятся Паша и Саша.

– Вот так… – проронил Платон Николаевич, закончив свой рассказ. – Разве я мог отказаться?

Он не ждал от Тони какого-то ответа. Он вообще рассказывал все это не столько ей, сколько самому себе – чтобы заговорить свою совесть, чтобы убедить самого себя, что не мог поступить иначе.

Но Антонина ответила.

– Не… могли… – проронила она слабым, невыразительным голосом.

От этого Платону Николаевичу стало еще хуже. Впрочем, менять что-либо было поздно.

– Поворот направо. Через двести метров конец маршрута! – проговорил механический голос навигатора.

Машина свернула с Выборгского шоссе и проехала по узкому проулку между заколоченными дачами. Впереди показалась кованая ограда. В ней не было ворот, и Платон Николаевич затормозил. Теперь он разглядел за оградой разросшиеся кусты и старые надгробия.