Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка

— Подождите! — наконец-то и мне удалось вставить слово. — Вы же сказали, что определили Мотю по отпечаткам. Как же такое может быть: сперва арестовали, а потом бутылку с пальчиками отыскали?

— У нас и не такое случается, — отмахнулся Левашов. — Не, ну тут точно одни недоумки. Я же сказал: Андреев, который мимо проезжал — здешний участковый! Он Мотю без всякой бутылки опознал. Мотя, ты же под надзором, дурень. Что, своего участкового не знаешь?

— Кажись, Сергей Михайлович его зовут, — пробурчал Мотя.

— А фамилия?

— Много чести. Ещё фамилию запоминать…

— Советую тебе её на лбу выколоть. Будешь каждый день на зоне в зеркало смотреться и вспоминать, какой ты идиот. А сидеть тебе, Мотя, долго придётся.

— И всё же, как вы Мотю разоблачили? — спросил я озадаченно.

— Да Лизавету они у него дома нашли, — пояснил раздражённый Юша. — Чё тут гадать…

— Точно! — радостно подтвердил Левашов. — Нагрянули, а в сарайчике — "Урал", в коляске — тушка страуса. Але-оп! Маэстро, туш!

— В одесском цирке каждый кувыркается, как может, — заметил Юша. — Вы по-своему, мы — на свой манер. Главное — результат.

Потом присел на стул и печально продекламировал:

— Лиза, Лиза, Лизавета, шо ж не шлёшь ты мне привета…

Кожаный мент вздохнул и печально развёл руками.

Шкипер Юша и охота на енота

Вечерний променад, или Бегство с плантации кактусов

Уж скоро месяц практике моей… Надо же, стихами заговорил. Ну, стихами — еще ничего. Я вот стал замечать, что незаметно перехожу на язык моего наставника Юши, в просторечии именуемый «феней». Хотя сам шкипер Юша этого слова не признает, говорит: «Кто по фене ботает, тот по параше летает».

— Шурик, нету никакой Фени в ботах. Была да вся вышла. Я базлаю чисто по-русски. А ежели кто за феню хлещется — так тот просто фуцан проштымпованный.

Понемногу я стал «русский шкиперский» понимать. Боюсь, по возвращении из зоопарка в универ наблатыкаюсь и вовремя на нормальную речь не смогу соскочить. Зачет препод не поставит, а я ему: «Ну ты наглый, как колымский пидор!»

Шкипер Юша — не моряк, если кто не понял, а главный над «киперами» — младшими смотрителями. Вот букву и добавил, чтобы от них отличаться. А «Юша» — это у него еще с зоны, вообще-то его Анатолий Ефимович зовут. Недавно слег дядя Толя в больницу с бронхитом, и это вышло мне боком. Раньше я считался лицом, приближенным к шкиперу, и грязной работой манкировал. А теперь пришлось и клетки драить, и разную живность кормить, и вкалывать на строительстве открытых площадок для гималайских медведей. Рыжая Валька, безмятежный Володя, дерганый Анвар Ганиев и прочие «киперы» со мною поддерживали хорошие отношения (вернется шкипер — за меня башку оторвет и даст макакам поиграть). Зато замдиректора Лисовская отыгралась по полной. Я подозреваю, она вообще никого не любит, кроме капюшонового крыса, что живет у нее в аквариуме. Эти поганцы по документам проходят как корм для удавов (крысы, а не замдиректора). Но гаденыш нашел подход к одинокой женщине: бегает по ней, щекочет шейку, на плечико сядет и чего-то шепчет ласково… Куда я попал? Рыжая Валька мурлычет с пантерой Аглаей, Лисовская чешет крысу пузико… Скоро от такой компании я сам в клетку спрячусь. К скорпионам. Хотя скорпионы у нас пока отсутствуют. Если не считать замдиректора.

— Потерпи, Шурик, скоро снова буду на районе, — успокоил меня отечески Юша, когда я после тяжкого и вонючего трудового дня зашел к нему в палату. Потом втянул носом воздух и спросил: — Че, у орланов был?

— Ага, — подтвердил я. — Птенцом разродились. Говорят, пацан.

— Орланы говорят?

— Не, Амалия Аскольдовна.

Ляпнул — и понял, что зря. Амалия, начальница ветеринарного отдела, — тайная любовь Анатолия Ефимовича. А раз тайная, значит, неразделенная. Иначе чего таить-то? Да и дело не в любви.

Юша с ходу что-то прочувствовал. В этом месте шкипер меня наверняка бы сурово поправил:

— От же ты рогомет. Чувствуют только хрен в дырке и мелочь в кармане.

Скажем так: шкипер что-то уловил. То ли в голосе моем, то ли срисовал по лицу.

— И как Амалия? — мрачно поинтересовался он.

— Да потихоньку… — робко соврал я.

— Потихоньку я тебе в рыло кактусом въеду! — зарычал Юша, указывая на воинственный строй кактусов в горшочках, украшавших больничное окно. Кактусов было штук пять. Особенно мне не понравился большой, с несколькими отростками, покрытый толстыми шипами. Если шкипер решит в рыло въехать, точно его выберет. — Я тебя как шурика спрашиваю: что случилось? Считать до одного или сразу мордой в унитаз?!

— Да все, все! — взмолился я. — Че вы так… радикально. Ну, вчера ее вызвали в полицию…

— Амалию — в мусарню?! — возмутился шкипер. — И чего шьют? Аборт красноухой черепахе?!

Вот откуда у него такие фантазии? Красноухая черепаха у нас в зоопарке, конечно, есть. Но почему Юша вспомнил именно ее?