Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка

— Интересный вопрос. Ее даже с креста перевели в неясном направлении.

— Как это — с креста перевели? — не понял я. — С какого креста?

— С больнички, нехристь! Когда же ты по-русски базлать научишься? Но с переводом ты прав: шо за тайны мадридского двора?

И Юша погнал волны морщин по шкиперскому лбу. Мыслил. Оно и понятно: это вам не похищенный страус. Тогда-то мы с Юшей загадку быстро решили. Но одно дело — тушка страусихи Лизаветы, другое — тушка столичного профессора. Разницу улавливаете?

— Ефимыч! Ефимыч! — раздалось издалека. — Тебя тут ищут!

Мы повернулись на зов. Кричал Анвар Ганиев, которого недавно Юша чуть не прибил за спаивание слонов осетинской водкой. Анвар приветственно махал рукой, как будто от этого лучше слышно.

— Кто ищет? — грозно спросил шкипер.

— Вот!

Рядом с Анваром возникла до боли знакомая нам с Юшей фигура майора Левашова из следственного отдела полиции Советского района…

Что известно зоопарку,

или

О вреде утренней ухи

— Здравствуйте, братья по разуму, — приветствовал нас Левашов.

— Ты, Петрович, попутался, — угрюмо заметил Юша. — Твои братья по разуму — в обезьяньем вольере.

— Неподражаемый английский юмор, — оценил шутку майор. — И почему я тебя до сих пор по Владимирке в тундру не отправил жопой клюкву давить?

— Кандалы еще по размеру не выковали…

Следак и старый зэк любят обмениваться любезностями. Но подозреваю, есть между ними что-то вроде скрытой уважухи. Только при дяде Толе я бы это высказать не рискнул.

— Разговор у меня к тебе, Ефимыч, — пояснил следак причину визита.

— Серьезный чи так, за погоду?

— Как кривая вывезет. Желательно без адъютанта его превосходительства.

— У меня от Шурика секретов нет. Ежели что тайное — вызывай повесткой.

— Не будем усложнять, — отмахнулся майор. — Но хоть место потише можно найти? — Он кивнул в сторону гремучей стройки.

Вскоре мы сидели в личном кабинете шкипера, куда Юшу поселил Гликман, с которым они корешевали еще по зоне. Этот темный факт своей биографии Семен Исаевич тщательно скрывает. Но со мной-то Юша поделился — по глубокому секрету.

Кабинет небольшой: круглый стол, спартанский диван, книжный шкаф с альбомами о животном мире. Мы с дядей Толей уселись на диване, майор оседлал венский стул — спинкой вперед. Стул недовольно скрипнул, Юша недовольно буркнул:

— Ну, излагай.

— Я по поводу Крупининой, вашего ветврача, — сообщил следак. — Ты в курсе, что у нее дядя пропал?

— Весь зоопарк в курсе.

— И мои братья по разуму? А что коллегу Вдовина, профессора Симоновича, с которым он…

— Стоп помалу! — оборвал шкипер. — Не гони по бездорожью. Вдовины-Симоновичи — это кто такие?

— Профессор Вдовин Алексей Станиславович — дядя Крупининой. Симонович Михаил Аркадьевич — его друг, искусствовед, живет у нас в Паханске. Вернее, жил.

— Понял. Который расчлененка.

— Тебе и такие подробности известны? — с подозрением спросил Левашов.

— Они всему зоопарку известны.

— Может, всему зоопарку заодно известно, где Вдовин? — бросил следак раздраженно.

— Выясним, — пообещал шкипер.

— А вот не надо! — Левашов даже со стула подскочил. — У нас без вас есть кому выяснять!

— Так чего ты ко мне пришлепал?

— Поступила информация, что ты в сторону Крупининой неровно дышишь. В смысле — душевное влечение…

— От кого поступила?

— Всему зоопарку известно! — радостно пояснил Левашов.

— А до дела оно какое отношение имеет? — хмуро буркнул Юша.

— Пока не знаю. Также, Анатолий Ефимович, ты вчера сбежал из больницы, не завершив курс лечения. Причем сразу после гибели профессора Симоновича…

— Шо ты лепишь горбатого к стенке?! — возмутился Юша. — С каких делов тут моя больница? Профессора мне шьешь? За мной сроду жмуров не числилось, да еще и порубленных!

(Я вспомнил рассказ шкипера, как он всадил лом в грудь какого-то чучмека на «зоне» города Энгельса. Азиат служил в «лагерной полиции» — помогал начальству колонии наводить порядок. Правда, «полицай» выжил, так что это не считается.)

— Да никто тебя не трогает, — поморщился Левашов. — Пока. И, кстати, профессор не порублен. Он под поезд попал.

— Как говоришь? — переспросил шкипер. — Под поезд?

Я искоса глянул на дядю Толю: было в его голосе нечто… Как будто матерый волк унюхал запах дичи, но пока не определил, с какой стороны.

— Ну да. Есть догадки?

Однако с Левашовым волк делиться добычей не собирался.

— Какие с меня догадки… Я даже не догоняю, куда Амалию с больнички умыкнули.

— И это всему зоопарку…

— Вестимо. Люди проведать ее хотят, а вот вам здрасьте…

Левашов заколебался. Решал, надо ли посвящать Юшу в детали. Наконец, посчитал, что для пользы дела можно:

— Суровая диспозиция, Ефимыч. Оба профессора — коллекционеры живописи, фарфора…

— Да это весь зоопарк знает.

— Блять! — вырвалось у следака. — И как в такой обстановке работать?!

— Ты же с Гликмана не брал подписку о неразглашении.

— Вот где собака порылась! Поменьше бы твой Гликман языком молол. Он тоже, знаешь, личность мутная, учитывая его былые заслуги…

— Это как понимать — тоже?! — возмутился Юша.