Школа Северного пути (СИ)

Чжу Юань резко остановился, и идущая позади девушка ткнулась носом в его спину.

- Ты чего?

- Я не могу, Ли Имэй. Я прихожу в бешенство, когда просто смотрю на него. Все время боюсь не удержаться и... сильно навредить его душе.

Имэй вжала голову в плечи, тут же представив себе, чем обернется неконтролируемый гнев могучего шамана. Хватит одного удара синим веером, чтобы первый министр превратился в пускающего слюни безумца. Но это еще полбеды, а вот когда Чжу Юаня настигнет отдача из мира божественных энергий, тогда живые позавидуют мертвецам. Пора сдать назад!

- Хорошо-хорошо, братец. Считай, что я ничего не говорила. Занимайся покойницей и не переживай, - прощебетала Имэй самым беззаботным тоном. - Просто посмотрим, что господин Чжу И еще предпримет.

И сян-го не заставил себя долго ждать. Он, словно спать не ложился, а так и прождал вновь обретённого сына в кабинете, не меняя позы. Всё те же одежды и даже зеленая лента из золотой заколки так же лежала на правом плече.

- Мы отправимся сначала во дворец, - заявил министр.

- Зачем? - опешил Юань. - Разве наложница Дин будет похоронена в пределах Запретного города?

- Нет, но я бы хотел, чтобы сначала ты осмотрелся в палатах {гуйфэй} (19). Просто, чтобы ни у кого не осталось сомнений насчёт причин её смерти. Место же, которое выбрали для гробницы наложницы Дин, не устраивает Наследного принца. В то время как евнух Ю утверждает, что эта земля благоприятна для Императора.

Колебался медиум недолго.

- Как прикажете, уважаемый сян-го Чжу И.

Низкий земной поклон на это раз дался Юаню куда легче.

"Ну, наконец-то, догадался, - с облегчением подумала Имэй. - Чем ниже кланяешься, тем проще спрятать выражение глаз, и тем легче сдержать себя в ответственный момент"

- Какое похвальное рвение, - улыбнулся министр, вставая с места. - Идемте. Я уже приказал подать повозку.

- Младший ученик тоже поедет с нами, - настоял Юань.

Короб со всяким шаманским скарбом, который тащила на себе Имэй, весил немного, а иного способа попасть во дворец не существовало. Теоретически, конечно, можно написать талисман, дающий невидимость, но зачем? Войти через Полуденные Ворота своими ногами и при свете дня -- проще и приятнее.

Даже если бы Имэй не пришлось изображать младшего ученика -- помощника шамана -- то и тогда она не удержалась бы от восхищённых возгласов. Императорский дворец Великой Лян потряс девушку. Она и вообразить себе не могла, что есть на свете такие места, где прекрасно и гармонично абсолютно всё: палаты, сады, пруды. Пусть на дворе самый канун зимы, а глаз не отвести от рукотворных ручейков и водопадов, от прихотливо изогнутых ив и кажущихся совершенно дикими зарослей бамбука, через которые проложены тропинки для прогулок придворных дам. Первый министр вёл своих спутников как раз в палаты, где проживала при жизни прекрасная Дин Лингуан, словно специально давая понять, сколь удивительна жизнь на вершинах власти.

Покойная гуйфэй приходилась матерью наследному принцу, а, следовательно, в отсутствие Императрицы, была самой влиятельной дамой Внутреннего Двора. Ей принадлежал красивейший Дворец Сияющей Непорочности, обречённый отныне на вечное забвение. Но Имэй посчастливилось увидеть внутреннее убранство в самом начале грядущего упадка. Особенно её поразили вазы из цельных кусков малахита и зеркало на туалетном столике. Оно почти не искажало черты смотрящего в него человека, настолько ровной была отполированная бронза поверхности.

Внутри пахло благовониями и увядшими цветами. Траурные белые ленты теребил сквозняк, они шевелились как живые, а на прикроватном столике так и осталась лежать раскрытая книга со стихами.

- Здесь всё так же, как было в последний день жизни Драгоценной Наложницы, - сказала служанка. - Ничего не тронуто, кроме одежды для погребения и любимых украшений.

- Очень хорошо, - хмыкнул Чжу Юань. - Тогда я займусь делом. Все должны выйти.

- Я останусь.

Вряд ли Первый министр не доверял медиуму или опасался за сохранность вещей. Ему просто нестерпимо хотелось посмотреть на колдующего сына. И вовсе не из-за потаённой отцовской гордости за достижения отпрыска. Когда-то этот гордый и самовлюблённый человек списал со счетов обезумевшего от горя мальчика и быстренько сбыл с рук, как подгулявший товарец. Ничего не осталось от родительских чувств, не стоит тешить себя иллюзиями.

Юань не возражал, но и специально произвести впечатление не старался. Имэй разложила перед ним все потребные для вызова и допроса духов предметы -- колокольчики, курильницы, жертвенные чаши, амулеты и зеркала. Ей самой всегда нравилось наблюдать за шаманским обрядом. Общение с духами ли, призыв ли дождя -- это не просто ритуал, это ещё и удивительная грань бытия, неведомая обычным смертным.

Резкий в движениях и словах, угловатый и нетерпеливый Чжу Юань постепенно превращался в создание, сотканное целиком из дождя, тумана и ветра. Настолько текучим и плавным становился, будто он и не человек вовсе, а стихийный дух.