Шляпа волшебника

Ей пришло в голову, что надо слегка прибраться, и она стала выгребать отовсюду чулки, апельсиновые корки, разные диковинные камни, куски бересты и многое другое в том же роде. В музыкальной шкатулке она нашла несколько хвощей и папоротников, которые Хемуль забыл положить под пресс для растений.

Мама рассеянно смяла их в комок, задумчиво прислушиваясь к мерному шуму дождя.

– Теперь все будет расти, – повторила она и выронила комок из лапы. Он упал прямо в шляпу Волшебника, но Муми-мама этого не заметила. Она отправилась обратно в свою комнату поспать, ведь больше всего на свете она любила спать, когда дождь барабанит по крыше.

А в бездне морской стоял меж тем, подстерегая добычу, перемет Снорка. Он стоял там уже несколько часов, и фрёкен Снорк просто погибала от скуки.

– Все зависит от того, как и сколько ждать, – объяснял Муми-тролль. – На каждом крючке может что-нибудь оказаться!

Фрёкен Снорк слегка вздохнула.

– Но ведь все равно, – произнесла она, – когда закидываешь крючок, на нем половина наживки, а когда вытаскиваешь – на нем целый окунь. И так понятно, что там целый окунь.

– Или вообще ничего! – сказал Снусмумрик.

– Или бычок, – гадал Хемуль.

– Особе женского пола этого не понять, – заключил Снорк. – А сейчас можем вытаскивать перемет. Но чур не шуметь. Только медленно! Медленно!

Первый крючок был поднят наверх.

Он был пустой. Ничего!

Второй крючок был поднят наверх.

Он был пустой. Тоже ничего!

– Это говорит лишь о том, что вся рыба ушла в глубь моря, – объяснил Снорк. – И ужасно большая рыба. А теперь тихо, всем молчать!

Он вытащил еще четыре пустых крючка и сказал:

– Ну и хитрюга. Она съела у нас всю наживку! Жуть, до чего она, верно, большая!

Все свесились через борт и неотрывно таращились в черную пучину, где извивалась леска.

– Как ты думаешь, что это за рыба? – спросил Снифф.

– По меньшей мере это должен быть Мамелюк, – предположил Снорк. – Смотрите-ка сюда, еще десять крючков пустых.

– Ой-ой! Ой! – воскликнула фрёкен Снорк.

– Вот тебе и «ой-ой-ой»! – сердито произнес ее брат, продолжая выбирать из воды перемет. – Тише вы, а не то спугнете рыбу!

Крючок за крючком падал в ящик, таща за собой пучки морской травы и фукуса. Но никакой рыбы не было. Вовсе никакой рыбы не было.

Вдруг Снорк закричал:

– Смотрите! Клюет! Я абсолютно уверен, что клюнет.

– Мамелюк! – заорал Снифф.

– Теперь мы должны сохранять самообладание, – с деланным спокойствием сказал Снорк. – Мертвая тишина! Вот он!

Туго натянутая леска ослабела, но внизу, в глубине зеленой воды, сверкнуло что-то белое. Может, белое рыбье брюхо Мамелюка? Словно горный хребет таинственного ландшафта морского дна, поднималось что-то к поверхности… что-то громадное, угрожающее, неподвижное. Зеленое и замшелое, словно исполинское дерево, скользнуло оно под лодкой.

– Сачок! – закричал Снорк. – Где сачок?!

И в тот же миг воздух наполнился грохотом и белой пеной.

Огромный бурлящий встречный вал поднял лодку «Приключение» на гребень и стал бросать ящик с переметом вверх-вниз. И так же внезапно вновь воцарилась тишина.

И только оборвавшаяся леска печально свисала с борта, а страшные водовороты, образовавшиеся в воде, отметили путь чудовища.

– Ты и теперь думаешь, что это был окунь? – как-то странно спросил Снорк сестру. – Такой рыбы мне больше никогда и в глаза не видать. И радости мне тоже никогда не видать.

– Вот здесь она разорвалась, – сказал Хемуль, поднимая леску. – Что-то подсказывает мне: леска была слишком тонка.

– Иди ты в баню, – сказал Снорк, прикрыв глаза лапами.

Хемуль хотел что-то ответить, но Снусмумрик лягнул его по щиколотке своим узким башмаком. В лодке сделалось совсем тихо. И тогда фрёкен Снорк осторожно сказала:

– Послушай, может, нам сделать еще одну попытку? Фалинь-то уж наверняка выдержит?

Снорк фыркнул. Но спустя некоторое время пробормотал:

– Ну а крючок?

– Возьми вместо него складной ножик, – нашлась фрёкен Снорк. – Если ты выпустишь оба лезвия, и пробочник, и штопор, и шило, то, верно, где-то что-то да застрянет!

Снорк отнял лапы от глаз и спросил:

– Ну а наживка?

– На блины, – ответила его сестра.

Некоторое время, пока все остальные, затаив дыхание, ждали, Снорк обдумывал услышанное. А под конец сказал:

– Если этот Мамелюк ест блины…

И тут все поняли, что рыбалка будет продолжаться.

Складной ножик крепко привязали к фалиню куском стальной проволоки, лежавшей у Хемуля в кармане, блин насадили на лезвие ножа, а потом все это опустили в море. И застыли в безмолвном ожидании.

Внезапно лодка «Приключение» подскочила.

– Ш-ш-ш! – зашикал Снорк. – Клюет! Еще раз! Сильнее!

И тут последовал такой страшный рывок, от которого все попадали.

– На помощь! – заорал Снорк. – Он нас всех сожрет!

Лодка опустилась носом в воду, но тут же выправилась и с бешеной скоростью помчалась в открытое море. Перед носом лодки как струна натянулся фалинь, и там, где он уходил под воду, поднимались усы белой пены.

Мамелюку блин явно пришелся по вкусу.

– Тише там! – кричал Снорк. – Тише там, на борту! Все на своих местах!

– Только бы он не нырнул! – воскликнул Снусмумрик, забравшийся вперед на форштевень.