Шляпники

Корделия очутилась в круглом чертоге колоссальных размеров. Через огромное витражное окно лился свет цветов драгоценных камней, отбрасывая на деревянные полы яркий узор. По краям зала взмывали ввысь колонны, а над головой куполом вздымался потолок, украшенный гирляндами гипсовых цветов. Стены увешивали гобелены и картины, над дверями висели резные деревянные гербы, а обширная лестница красного дерева, изгибающаяся элегантной дугой, вела на второй этаж, в галерею.

Корделия прошла в центр гигантского зала, оставляя в пыли цепочку следов. Воздух вокруг неё гудел от безмолвной магии. Она почувствовала себя так, будто оказалась внутри какой-то тайны.

– Прости, что никогда не рассказывали тебе о Гилдхолле, – негромко сказала тётушка Ариадна, останавливаясь позади Корделии, – но мы не очень представляли, как начать… Кроме того, собрания Творцов не случалось уже тридцать лет.

– Он был построен больше двухсот пятидесяти лет назад королём Генрихом Восьмым. – Дядюшка Тибериус подманил её к огромной висящей на стене картине, написанной маслом. – Вот он. Ужасно был тщеславный. Он назначил несколько семей на должности Творцов Королевского Облачения и каждые несколько недель являлся сюда верхом и желал примерить новые наряды. Здесь работали наши предки, творили шляпы для короля.

Корделия запрокинула голову, разглядывая картину. На ней был изображён король со знакомыми чертами широкого лица в окружении трудолюбивых Творцов, усердно украшающих его великолепными вещицами.

– Ох, король Генрих был довольно гадкий. – Пратётушка Петронелла вздохнула, поднимая взгляд на полотно. – Помню, после того как он обезглавил свою вторую жену, моя мать спрятала меня в гардеробе, когда он явился на примерку. Она боялась, что он мной увлечётся.

Корделия повернулась к пратётушке.

– Но… это же было больше двухсот лет назад!

– Да. – Пратётушка Петронелла кивнула. – Я была хорошенькой юной особой, а?

Девочка уставилась на изящную юную леди на картине, надевающую шляпу с искусной вышивкой королю на голову. Она повернулась и вгляделась в пратётушкино пергаментно-белое лицо с морщинками настолько глубокими, что могло показаться, будто они вырезаны из мрамора.

– Пратётушка, а сколько именно тебе лет, могу я узнать? – спросила Корделия, стараясь говорить как можно вежливее.

Пратётушка перевела поблёскивающие глаза на Корделию.

– Ох, как только мне исполнилось сто, я и считать перестала.

– Но когда это было? – продолжила допытываться Корделия.

– Ах, дорогая моя, время относительно, знаешь ли!

Корделия не могла понять, шутит пратётушка или нет. Она повернулась обратно к картине, по-прежнему озадаченная. Потом она заметила на полотне ещё кое-что странное.

Корделия прошла в центр гигантского зала, оставляя в пыли цепочку следов

– Но… на картине шесть Творцов! – воскликнула она. – Шляпа… Плащ… Перчатки… Часы… Башмаки… и… это что, клюка?

– Трость, – поправил дядя сквозь стиснутые зубы. – Тростетворцы.

– Кто такие Тростетворцы? Почему они на этой картине? Я думала, семей Творцов всего пять!

– Раньше их было шесть, – призналась тётушка Ариадна, пересекая огромный пустой чертог – её шаги эхом отражались от стен. – Всего король Генрих назначил Творцами шесть семей. Помимо тщеславия он страдал ещё и паранойей – постоянно беспокоился о том, что враги свергнут его и займут трон – поэтому он выделил шести величайшим семьям Творцов королевский патент и запретил всем другим творцам работать.

– Были и другие творцы?

– О да, – подтвердила пратётушка Петронелла. – Некогда были времена, когда все в Англии были свободны творить то, что им хочется, и не только одежду. Затем король пожелал, чтобы вся эта власть была только в его руках, а всех, кого ловили за творением вещей без королевского патента, стали бросать в тюрьму.

– Почему? – воскликнула Корделия.

– Король боялся, что кто-то другой может изобрести шляпу, которая даст им великую мудрость, или сотворить перчатки, чтобы превзойти короля, или плащ несравненного изящества, и тогда они смогут свергнуть его с престола. Он заставил шесть избранных семей дать обет не вредить. Отсюда и происходит девиз Творцов: Noli nocere – «Не навреди».

– Я думала, это семейный девиз Шляпников? – спросила Корделия.

Тётушка покачала головой.

– Он принадлежит всем семьям Творцов, – ответила она, игнорируя скрежещущего зубами у неё за спиной дядюшку Тибериуса.

Корделия нахмурилась.

– А… Тростетворцы – с ними что случилось?