Шотландская любовь

Она улыбнется и притворится, что это ее ни капельки не трогает. Попросту заткнет ту часть себя, которая тоскует по всему, что происходило в этом же самом месте в совсем другое время.

– Какой привлекательный мужчина! – ошеломила ее Мириам.

Шона стояла в пустом зале. Голос Мириам доносился из малой гостиной – из-за высоты потолков слышимость здесь была прекрасная.

Шона посмотрела на коридор, потом снова – на дверь в гостиную. Надо уходить. Прямо сейчас, пока она больше ничего не услышала.

– Он, пожалуй, даже стоит того, чтобы мы торчали в этой забытой Богом стране, Элизабет.

– Я думала, вы помолвлены, мисс Лофтус, – ответила Элизабет.

– Ты знаешь, почему мы в Шотландии, Элизабет?

– Потому что дедушка и бабушка вашего отца родом из этих мест.

– Мы в Шотландии, Элизабет, потому что я согласилась выйти за Роберта Симмонса, протеже моего папеньки. А Гэрлох – это мой свадебный подарок. Я бы предпочла десяток платьев и пару-тройку изумрудов. Что, скажите на милость, я буду делать с огромным плесневеющим замком? Ну а пока почему бы не развлечься, раз уж есть такая возможность?

– Вы правы, мисс Лофтус. Предупредить вашего отца, что вы к нему заглянете?

– Бедненький, ему плохо?

– Он отдыхает, но просил, чтобы вы с ним немного посидели. Ему вас не хватает.

– Неудивительно. Во всем доме я одна могу похвастаться красотой и шармом.

– Вы правы, мисс Лофтус.

Ей показалось, или в голосе Элизабет она и впрямь услышала тень сдерживаемого гнева?

– Графиня была бы ничего, если бы только следила за собой, как думаешь? Какие же у нее унылые платья: все черное, как будто она боится других цветов.

– Я так понимаю, у нее недавно закончился траур.

– Мало того, она еще и ужасно скучная особа. Только и твердит что о Гэрлохе и Шотландии. Рядом с ней мне постоянно хочется зевать.

– По-моему, она просто хочет побольше рассказать вам о Гэрлохе, мисс Лофтус.

– А привидения? – Мириам рассмеялась. – Неужели она думает, что мы поверим в привидения? У нее вообще есть хоть какой-нибудь здравый смысл?

– Мисс Лофтус, но это же Шотландия.

Голоса сделались громче. Шона подошла к камину и нажала на кирпич над краем каминной полки, справа. Часть стены открылась без единого звука. Шона скользнула внутрь и потянула вниз железное кольцо для факела, чтобы закрыть дверь.

Триста лет назад в замке были устроены на случай появления врагов Верхний двор, колодец в кухне и сеть потайных ходов, соединявших покои лэрда с важнейшими помещениями – библиотекой и пиршественным залом. Лабиринт тайных коридоров начинался на западе и постепенно спускался к востоку, повторяя рельеф местности.

Шона десятки раз пользовалась этими ходами, она знала тайные коридоры не хуже своей спальни. Иногда на выходе из тоннеля ее ждал Гордон. Она брала его за руку, и они со смехом убегали к месту своих свиданий.

Она никогда не боялась темноты, никогда не думала, что во мраке может скрываться нечто, что могло бы причинить ей вред. И это хорошо, потому что единственным источником освещения здесь служила узкая полоска света, очертившая выход в пиршественный зал.

Звук скребущих по камню лапок напомнил о том, что она нерадивая хозяйка. Пока была жива мать, грызунов и паразитов нещадно уничтожали, этот процесс требовал десятка служанок, немалой дозы яда и постоянной уборки.

Нужно было приказать помыть полы в кухне, поставить плошки с водой под ножки кроватей. Запах пыли говорил о том, что она не довела свое дело до конца. Нужно было вымести каждую комнату, выбить гобелены, висевшие на стенах, аккуратно оттереть картины в резных золоченых рамах. А здесь, в потайном ходе, который обычно содержался в чистоте и порядке, – здесь она вообще ничего не сделала.

У американцев хватит денег нанять слуг, которые будут содержать в порядке каждый уголок Гэрлоха. Возможно ли, чтобы она, проклиная своих «спасителей», чувствовала к ним еще и благодарность?

Она ощутила дуновение ветерка на щеке – этот коридор сообщался с другими тайными ходами.

Шона привстала на цыпочки и посмотрела сквозь отверстие на пиршественный зал. В дверях стояла Мириам – стояла и смеялась. Наверняка над ней, Шоной. Что она высмеивала на этот раз – ее прическу, речь, нос?

Нет, определенно эта женщина ей не нравится.

Колкости на свой счет она еще могла простить, но зачем же наговаривать на замок и всю страну?

Мириам Лофтус просто юна и испорченна. Она в чужой стране, среди иностранцев.

Неужели и она в свое время вела себя подобным образом, считая, что ей простят все, что она сделает или скажет?

– Нет, ну ты можешь представить что-нибудь глупее и примитивнее? Привидения! Она несчастное создание, если и вправду верит в такие вещи.

А во что верит сама Мириам? В деньги? Или, может, в лесть?

– Я не в состоянии тебе передать, что она мне сказала. Я-то думала, у графини манеры будут получше. – Мириам рассмеялась, и этот тихий журчащий звук втек прямо Шоне в позвоночник. – Но должна признать, мысль об обнаженном Горди меня раздразнила!

Нет, это уже слишком.