Шпага, магия и чуть-чуть удачи

– Она. А те, кто хочет, чтоб был «он», те точно не я.

Эльфийка посмотрела на него, и Рагнар поздравил себя с принадлежностью к элитарному клубу людей, видевших эльфов с выпученными глазами и отвисшей челюстью. Впрочем, продолжалось это недолго, менталистка быстро справилась с собой. Вот только маску невозмутимости на лицо надеть больше не пыталась. Откинулась на спинку стула, повертела в пальцах бокал и усмехнулась. Как показалось Рагнару, немного грустно:

– Ну, молодой человек, нас обоих можно поздравить.

– И с чем же?

– А мы с вами коллеги. Оба идиоты.

– Гм… – насчет решившей заняться самокритикой эльфийки Рагнар спорить не стал, ей виднее. Но вот себя он идиотом не считал совершенно. Собеседница, видимо, поняла ход его мыслей.

– Вы идиот потому, что думаете, будто я пыталась ее убить. Скажу честно, это мне бы в голову не пришло ни при каких обстоятельствах. Более того, девушка – часть моей платы за помощь в… изъятии вашей почти что сестры.

– И вы думаете, что я ее вам отдам? – скепсис в голосе Рагнара сгустился настолько, что его можно было намазывать вместо масла.

– Теперь уже не думаю, – хмуро ответила менталистка. И, судя по всему, остановил ее не грозный некромант, а выражение лица Ирии. – Хотя, конечно, ей решать.

– И что же я должна решить? – поинтересовалась Ирия. Она, привычная в разговорах играть вторую роль и не лезть под руку, на сей раз решила прервать эту традицию. Может, и правильно. Во всяком случае, Рагнар ничего против не имел. Эльфийка посмотрела на нее, чуть заметно улыбнулась, от чего на идеально гладкой коже лица собрались вдруг мелкие, почти неразличимые глазом морщинки, и ответила:

– Ты должна только себе. Вот так-то, внучка.

– Внучка? – Рагнар и Ирия произнесли это одновременно и переглянулись в недоумении.

Эльфийка лишь поморщилась:

– Ну да, разумеется. Иначе стала бы я ввязываться в эту авантюру…

Айлин Кер Хаммель была весьма богатым, влиятельным, но неуважаемым членом эльфийского сообщества. Нерукопожатым. Что поделать, эльфы – рационалисты, они способны познать мощь и пользу некромантии, согласиться с ее правом на существование и щедро платить магу, но при этом брезгливо поджимать губы при одном упоминании о ней. Много лет назад девушку, у которой обнаружился столь ценный и редкий для этого племени дар, который Совет Иерархов обязал развить, обижало такое отношение. Потом стало бесить. Затем просто забавлять и, наконец, она привыкла.

Теперь ей было глубоко наплевать на мнение окружающих, да и плюсы статус некроманта давал немалые. В зажатом, кастовом обществе, где положение каждого эльфа было расписано еще до его рождения, она вдруг обнаружила, что на нее ограничения не распространяются. А те, кто думал иначе… Что ж, из них получились отличные зомби. И когда эти зомби пришли на Совет и заняли свои места, остальные Иерархи дружно решили, что связываться с Айлин, а тем более пытаться дать ей по лицу за наглость, себе дороже. Тем более что помимо некромантии она всерьез увлекалась ментальной магией, достигнув на этом поприще даже более серьезных результатов. В общем, как это иногда случается, в конфликте общества и таланта победил именно талант. Достаточно серьезный, чтобы достичь реальных высот, и достаточно небрезгливый, чтобы пользоваться своей мощью, не глядя на авторитеты.

Плодами добытой свободы Айлин пользовалась на всю катушку. В том числе и путешествовала. А так как благодаря магической специализации она была девушкой широких взглядов, то это обернулось не только факультативным обучением в магической Академии одного из королевств, но и несколькими романами с воздыхателями. Последних хватало – при виде эльфиек у людей всегда начиналось рефлекторное слюноотделение. С учетом того, что у соплеменников Айлин, в силу своего положения, успехом не пользовалась, неудивительно, что она с головой окунулась во все тяжкие. И в результате одного такого мимолетного приключения появилась Милли.

На самом деле, эльфы-полукровки не такая уж и редкость. Просто, как правило, их появление связано с эльфами-мужчинами, которые, равно как и обычные люди, не прочь погулять на стороне. Сын – не дочь, в подоле не принесет, и потому эльфийское общество относилось к таким похождениям спокойно. Правда, своими полукровок оно тоже никогда не признавало, а потому дети от такого рода приключений оставались с матерями. Через два-три поколения эльфийская кровь растворялась в человеческой, и все возвращалось на круги своя.

Милли была исключением. Не во всем, правда – мать так и не рискнула забрать ее с собой. Она, конечно, была той еще бунтаркой, но четко ощущала грань, переступать через которую не следует даже некроманту. Однако и бросить дочь просто так не могла. Впрочем, у людей для такого было давным-давно отработанное решение – пансионы, в которые богатые, но не имеющие возможности непосредственно воспитывать своих чад люди могли за соответствующую плату поместить своих отпрысков. Так Айлин и поступила.