Шпилькой по хамству

Мастер внимательно посмотрела мне в глаза. Следы недавних слез еще оставались на лице. Припухшие веки и потухший взгляд говорили о многом.

– Не стоят они этого. Такие красивые волосы. – Она провела руками по пучку, наклонилась и произнесла: – Завтра сильно пожалеете, что срезали длину.

– Нет, я давно хотела это сделать, – ответила я, глядя на отражение в зеркале.

– Хорошо, но можно я оставлю немного длины? Кощунство расставаться с такими шикарными волосами. – Мастер приложила ребром ладонь к моему плечу. – Вот так.

Я кивнула и закрыла глаза. В зале стояла тишина, и был слышен звук режущих ножниц.

– Всё! – с придыханием произнесла мастер. Локоны были аккуратно сложены на столик под зеркалом. Екатерина наблюдала за моей реакцией. – Если разрешите, их можно сдать на благотворительность для деток.

Пряди лежали чужеродным предметом, и я не испытывала ни капли жалости о содеянном. Я чувствовала легкость и нездоровую радость.

– Да, конечно, – ответила, улыбаясь.

Екатерина оживилась.

– Осталось немного. Я придам вашим волосам красивую форму, будет чудесно. Вы не сильно торопитесь? Я видела чемодан. В отпуск?

– Домой, – ответила я.

Глава 15

Мария

***

Как и обещала, в понедельник я пришла на осмотр. Стандартный набор неприятных процедур я прошла с безразличием. Мою неразговорчивость и усталый вид мама Лена списала на поздний прилет самолета.

Пару дней я провалялась в постели, жалея себя и пытаясь понять произошедшее.

Каждый телефонный звонок приносил надежду, а чуть позже разочарование. К среде я окончательно сдалась. Пройдя несколько стадий: начиная с гнева, переходящего в обиду, злости на саму себя и в завершении гнева на весь род мужской, после недолгих торгов со своей гордостью, договорилась об одном звоночке Ярославу. И, если и в этот раз он не возьмет трубку, то считать эту тему закрытой навсегда.

Звонок был не один, а семь, и каждый раз я слышала гудки или механический голос автоответчика.

Спячка в будние дни плавно перетекала в спячку на выходные. Мы с Лерой курсировали между магазином, кулинарией и телевизором.

В воскресенье в бой вступила тяжелая артиллерия. Буквально с первыми петухами Мама Лена во главе с Андреем стояли на пороге нашей квартиры. Бесцеремонно ворвавшись в царство лени и чревоугодия, открыв дверь своим ключом, родные провели со мной воспитательные работы. Отправив Андрея с Леркой погулять, мама Лена качественно вправляла мне мозги.

– Пришло время поговорить! – заявила она серьезным тоном. – Это из-за того, что ты рассказала Ярославу о бесплодии?

Я отрицательно покачала головой, плотнее закутываясь в одеяло.

– Вы поссорились?

Изобразив рукой что-то непонятное, я отрицательно покачала головой.

Мама Лена не теряла надежды.

– Опустим подробности. Они не столь важны. Вы расстались?

Хмыкнув в ответ, я утвердительно качнула головой. Если это можно назвать расставанием, когда тебя выкидывают из жизни, не желая даже выслушать.

– Ты пыталась все исправить?

Второй раз я мотнула головой в знак согласия.

– А сейчас хочешь его вернуть?

Я неуверенно пожала плечами, картина последней встречи ярким пятном всплыла в памяти.

– Нет! – я удивилась решительности в своем голосе. – Не хочу. – Мама Лена облегченно вздохнула, услышав мой голос. – Я больше не хочу переживать подобное, когда от тебя избавляются. При любом недопонимании выставляют.

И тут слова потекли сами собой, а за ними и слезы, мама Лена гладила меня по голове, крепко обнимая. Я рассказала об Алине, о подслушанном телефонном разговоре и о последствиях. На последних фразах я уже перешла на невнятное подвывание и руками растирала слезы по лицу.

– Вот и хорошо, выговорилась. Послушай, вылезай из свой скорлупы, ты уже потеряла неделю жизни, жалея себя. Хватит. Ты красивая, а главное, очень умная девочка. И сделала все правильно, попыталась поговорить, но тебя не желают слушать. Я не говорю, что боль уйдет мгновенно, но и она пройдет.

Было горько соглашаться, но это правда. Боль от потери родителей и предательства мужа притупились со временем. Да, на это ушел не день, и не два, но жизнь продолжается. И я знала, что скоро придет она – пустота и смирение.

– Тебе полчаса на сборы, – скомандовала мама Лена. – Приведи себя в порядок. – Ее ладонь скользнула по моим волосам. – А мне нравится, тебе к лицу новая стрижка, – она, заправив локон за ухо, поторопила меня. – На сегодня много планов. Начнем с магазинов. Дикие скидки, их нельзя упустить.

***

Так началась моя новая жизнь, жизнь без Смирнова Ярослава Витальевича.

Со временем все вошло в привычное русло, на работе Павел Петрович не мог нарадоваться моей хватке, отметив, что болезнь мне прибавила решимости и закалила стержень руководителя. С его же слов сотрудники постанывали от моих нововведений в системе штрафов и мотиваций, но это и к лучшему, говорил он.

Свободное время от работы и выходные были расписаны поминутно: тренинги, Леркины секции и мои тренировки, бассейн, велопрогулки, курсы экстремального вождения и квиз по пятничным вечерам.