Шпилькой по хамству

– Ты сколько еще будешь меня игнорировать? – Смирнов подпер дверь плечом. – Я же попросил прощения. Все мои попытки ты пресекаешь на корню, цветы передариваешь, подарок не приняла, от меня шарахаешься. Ты думаешь, я не замечаю, как ты ныряешь в первый попавшийся кабинет при моем появлении? Могла бы ответить хоть на один звонок!

– Ты тоже мог, но… – Я развела руки, демонстрируя, что этого не было.

Оторвавшись от двери, мужчина подошел ко мне.

– Прости, Нимфа. – Он присел на корточки рядом. – Прости, – повторил. – Я был дураком, что не выслушал тебя. Что мне сделать, чтобы ты простила? Я прошу один шанс! Поверь, ты не пожалеешь, если согласишься.

Аккуратно высвободив руки, я боролась с собой. Так хотелось провести по его волосам ладонью, спуститься по щеке к шее, притянуть к себе и обнять.

– Не надо ничего делать, я понимаю тебя, твою реакцию… отчасти понимаю. Мне очень жаль, что тебе попадались в жизни те люди, после которых трудно доверять другим.

– Но?.. – Встав в полный рост, Смирнов нависал надо мной. – Неужели это все из-за этого хорька? – махнул головой в сторону двери.

– Не говори глупости, я с ним едва знакома! Я не вижу будущего в наших отношениях, его нет. Мы живем в разных мирах, как территориально, так и социально.

Смирнов фыркнул на мое возражение.

– Это ты говоришь глупости. Можете хоть завтра с Лерой собирать вещи и переезжать ко мне! – Я устало покачала головой. – А если тебя волнует, что мой круг общения другой…

– Это меня волнует меньше всего! Я боюсь того, что в один прекрасный момент, ты услышишь разговор, фразу, вырванную из контекста, или у тебя будет просто паршивое настроение, и мы с Леркой окажемся на площадке с сумками и проклятиями в спину. Я не одна, чтобы устраивать такие эксперименты, – почти кричала на Смирнова.

Послышался стук в дверь и голос Павла за ней:

– Мария, можно?

– Она занята, – зарычал Смирнов, и захлопнул открывающуюся дверь перед самым носом визитера. – Говорил, уволить его к чертям.

– Вот, про это я и говорю! – указала я пальцем на дверь. – Ты решаешь все быстро и безболезненно для себя. Мешает – уволить, показалось – выгнать! Нельзя так, нельзя! – Предательские слезы выступили на глаза.

– Но я вгорячах так сказал. И ты думаешь, это было для меня безболезненно? Я влюбился, как подросток, в тебя! Чуть с ума не сошел и окружающих свел. Никогда не испытывал такой боли, даже когда Алина пришла со своей беременностью. – Яр так и стоял, опершись на дверь, как будто боялся, что сейчас кто-то еще может войти и помешать нашему разговору.

Спрятавшись за монитор, я быстро вытерла набежавшие слезы.

– Я в этом не виновата, уходи. Уйди! – крикнула я сквозь слезы.

Смирнов хотел что-то сказать, набрал в легкие воздух, но передумав, шумно выдохнул и быстро вышел, закрыв за собой дверь.

Приведя чувства и внешний вид в порядок, я пришла к выводу, что сделала все правильно. Лучше быстро и практически безболезненно избавиться от пластыря, чем с мучениями отдирать каждый миллиметр.

Я выпила крепкого кофе, в очередной раз жалея, что в кабинете нет заначки с коньячком.

***

В дверь кабинета вновь аккуратно поскребли.

– Кто там такой скромный? – спросила я.

В щелку протиснулась голова, оглядевшись, и убедившись, что я одна, появились и остальные части Киселева.

– Не забывай, парламентеров оставляют в живых! – сказал он, встретившись со мной взглядом.

– Иногда им отрубают голову в знак устрашения, – проворчала я себе под нос.

– Это лишнее. – Лёня прошел к столу и сел напротив меня. – Надо же кому-то доставить отрубленную голову, а мой белый конь без хозяина… – произвел губами звук характерный сдувающегося шарика.

– Так это твой белый «монстр» на стоянке? Я могла бы и сама догадаться.

– Хорошо выглядишь, – произнес мужчина.

– Давай без прелюдий. Опустим разговоры про погоду и здоровье, – я потеряла терпение.

Я приготовилась к тому, что сейчас выслушаю, какая же я дура, что недостойна и мизинца его друга, и если я была бы поумнее, то пала бы к ногам Смирнова, но Лёня меня удивил.

– Согласен. Понимаю, что доверие зарабатывается годами, а рушится за минуту. Но… – Лёня примолк. – Пойми. – Устало потер лицо руками. – Не буду врать, что я знаю Смирнова с пеленок, знакомы уже больше пяти лет… Господи, как же сложно. – Я внимательно слушала сбивчивую речь. – Да не смотри ты на меня так. Он любит тебя, по-настоящему любит, сейчас мечется по этажу, как загнанный зверь.

– Физические упражнения полезны для здоровья.

– Безусловно. – Киселев пропустил мимо ушей едкое замечание. – Он хороший человек и верный друг, справедливый руководитель, хотя в последнее время и зверствует… Да, иногда с ним тяжело, очень тяжело. Только сейчас понял, что из меня хреновый оратор, – сконфуженно улыбнулся мужчина.

– Я поняла, что ты хотел мне донести.

– Вот и отлично. – Парламентер с чувством выполненного долга перед другом поднялся со стула и вышел из кабинета.

После визита Киселева я поймала себя на мысли, что мне хочется поступить от противного. Даже лучшая подруга встала на сторону Смирнова, что вызывало раздражение и чувство предательства.