Шпилькой по хамству

Все, на сегодня достаточно посетителей! С этими мыслями я закрылась в кабинете. До конца рабочего дня несколько раз кто-то приходил, я же делала вид, что меня нет.

Выйдя из офиса, я быстрым шагом направилась к своему автомобилю, закинув сумочку на пассажирское сиденье, радостно отметила, что смогла избежать ненужных встреч. А сейчас любая встреча была ненужной. Впереди еще много дел: забрать Леру, бассейн, поход в магазин за продуктами – еще чуть-чуть, и мышь начнет вязать смертельный узел, закинув один конец веревки на ячейку для яиц…

– Что за?..

Я бросила взгляд в зеркало заднего вида, убедиться, что никого нет и могу свободно выезжать. Слегка ругнулась, а потом еще самую малость. Все заднее стекло было исписано убористым почерком.

Обойдя машину с тыльной стороны, прочла:

– «Прости, я – хам и свинья», – не поленилась и посчитала количество надписей. – Замечательно, всего пятьдесят четыре раза… – произнесла я, нервно смеясь.

Так и до таблеточек недалеко. А что? Выпишет мама Лена антидепрессантиков позабористей, и я буду сама уравновешенность и спокойствие.

Прикидывая в уме, сколько мне нужно растворителя, а самое главное, времени, чтобы привести стекло в порядок, не заметила появление Павла рядом с собой.

– Ого, это кто же так проштрафился? – Человек-хорек наблюдал за мной с неподдельным интересом.

– Представления не имею. – Я махнула рукой на машину. – Кто-то перепутал, а мне теперь отмывать.

– М-да… – сочувственно протянул он. – Извини, Маш, я спешу. Тут недалеко мойка. Удачи и до завтра. – Павел улыбнулся и скрылся из виду.

– Спасибо за помощь, – произнесла я себе под нос.

Вот и конец планам на вечер, проведи Маша с ведром и тряпочкой прекрасные пару часов.

По дороге домой Лера возбуждено расспрашивала, что написано и кто это сделал, и поинтересовалась, можно ли ей тоже рисовать на машине. Четыре раза меня обогнали и прокричали в окно: «Прости его».

Вооружившись растворителем, ведром, тряпкой и моральной поддержкой верной подруги, я с усердием терла белоснежные буквы. Каждый мало-мальски знакомый поинтересовался о том, кто же мне так удружил, а чаще хихикали и фотографировали.

Глава 20

Мария

***

С утра я внимательно рассматривала цветы и конверт, лежащие на письменном столе. В конверте я нашла два билета в парк «Диснейленд», на одном из них было написано: «Выбери дату, я обещал Лере».

А вот это уже запрещенный прием!

Сложив билеты обратно, я закинула в верхний ящик стола.

Может, стоит их принять? И благодаря этому пропустить вечерний променад с ведром и тряпкой. Лучше обойтись мелкими потерями, а в моем случае приобретением шикарного букета, чем быть счастливой обладательницей расписанного авто.

Моя гордость недолго дремала и, проснувшись, хорошенько отчитала за боязнь признаться самой себе в том, что на самом деле мне хочется принять эти чертовы цветы. Для чего я и нашла «уважительный» повод. Особенно глядя на Наталью. Девушка впорхнула в лифт, кокетливо поправляя волосы и демонстрируя всем новый браслет, усыпанный сапфирами, как раз под цвет моих глаз.

Недолго думая, я перестраховалась, отправив сообщение: «Никаких больше художеств, иначе на монстре Киселева появятся народные творчества в стиле экспрессионизм, выполненные перманентным маркером».

Надеюсь, угроза сработает.

Павел в очередной раз напомнил, что сбор в девять вечера в «Зазеркалье». Стоит ли идти? Да и зачем?

Это перед Лёлькой я храбрилась и рассказывала, что собираюсь удовлетворить свои физиологические потребности. А сама от одной мысли, что Павел Сергеевич меня коснется, чувствовала, как тело покрывается гусиной кожей.

Тысячу раз взвесив все за и против, поддавшись на уговоры Лёльки, что мне нужно отвлечься, а если получится, то и развлечься, и оглядев себя в зеркало – не пропадать же такой красоте дома! – я переступила порог модного заведения с небольшим опозданием.

Музыка била с неистовой силой. Я задержалась на входе, чтобы глаза смогли адаптироваться к хаотичному мерцанию. Павел шел мне навстречу. Серые брюки, кипенно-белая рубашка – в любой другой момент жизни, я бы даже засмотрелась на высокого, хорошо одетого и вполне симпатичного мужчину, но не сейчас.

– Рад, что ты пришла, – практически прокричал он мне на ухо. – Идем, на втором этаже наши столики, практически все собрались. – Мужская ладонь едва касалась моей талии.

Да кому я врала?! От прикосновений Павла меня бросало в дрожь. Дрожь отвращения. Я инстинктивно ускорила шаг, лишь бы его руки не касались моей голой спины.

Поднимаясь по лестнице, под пристально-сальным взглядом Павла, я прикрывала клатчем оголившиеся бедра.

«Ох, Болотова, клялась же себе никогда тебя не слушать!»

За столиками сидело десятеро, практически всех я знала лично, но некоторых только в лицо. Оценив ситуацию, что безопаснее всего будет присесть на подлокотник рядом со статной брюнеткой, а не быть зажатой между Павлом и парнем на маленьком диванчике в углу.

Аккуратно присев, чтобы не оголить и без того открытые бедра, как бы невзначай, прикрылась клатчем.