Шпион, который спас мир. Том 1

— Мне известно, что в некотором отношении ваш «ракетный бизнес» продвигается очень неплохо. Судя по информации, которую мы получаем от наших агентов, мы знаем, что ваши дела идут значительно лучше, чем у нас. Но нам также известно, что вы еще не совсем готовы. Мы знаем, что у вас не доведены системы наведения и что ваши ученые продолжают работать над этим вопросом. Надеюсь, что мои, так сказать, переписанные труды помогут вашим ученым, которые в течение следующих нескольких месяцев должны все это изучить, усвоить и решить наконец эту проблему. Возможно, информация здесь не очень подробна. В конце концов, это списано с лекций в академии. Я не учился, как все, пять лет в академии имени Дзержинского, но, во всяком случае, специалист, который будет это изучать, поймет основное направление^{120}.

В то время, как Пеньковский находился в Лондоне, Соединенные Штаты разворачивали в Турции и Англии ракеты среднего радиуса действия «Юпитер» и «Тор», которые могли поразить цели в Советском Союзе, но об их высокой точности пока еще рано было говорить.

— Между странами народной демократии и Советским Союзом есть некоторые разногласия, но Хрущев умеет их локализовать и делает вид, что их не существует. Обратите внимание, ракетное оружие с ядерными боеголовками поставлено во все страны народной демократии, за исключением Восточной Германии, у которой оно уже есть. Вы это знаете. Там расположены две бригады и два склада атомных боеголовок. Оружие находится в руках Советской армии и контролируется русскими, а не немцами. Восточному сектору нужна советская мощь, как телеге пятое колесо. Но ничего, Хрущев знает, как улаживать такие дела. В настоящее время многие специалисты, например инженеры, посланы в эти страны. Вы об этом знаете. Вы можете прослеживать все эти действия по своим каналам. Сейчас происходит много всего — строительство пусковых площадок, подготовка кадров^{121}.

Пеньковского спросили, сколько у Советского Союза атомных подводных лодок.

— Нам сказали, около десяти, — ответил он^{122}. — Все они построены на основе немецкой В-2, немецкие ученые все еще работают на нас. Что касается немцев, вы видели, как часто Хрущев грозил заключить с ГДР сепаратный мир. Мы не сделаем этого, поскольку это положит начало развязыванию войны. Он не готов сейчас использовать ракеты и в настоящее время попытается избежать войны. Он дает ГДР ракеты, обучает ее личный состав, но она еще далека от того, чтобы воевать с их применением^{123}.

В 1961 году четырехсторонняя оккупация Германии союзниками еще фактически существовала и договор об окончании второй мировой войны подписан не был. Хрущев, настаивая на распространении влияния Восточной Германии над Западным Берлином, в 1958 году угрожал подписанием сепаратного мирного договора. Затем он дал задний ход, но в конце 1960 года снова поднял этот вопрос.

Время шло, и Кайзвальтер спросил Пеньковского о встрече на завтра.

— Вы уже устали? — улыбнувшись, спросил Пеньковский.

— Нет, — ответил Кайзвальтер. — А вы?

— Вчера, когда мы расстались, я два часа провел в раздумьях, анализируя все и делая заметки. Сегодня утром, когда я встретился с членами моей делегации, о вчерашнем вечере никто не заикнулся. Никто не собирался ко мне обращаться. Может, меня это не касается, но мне бы хотелось узнать, как поживает полковник Пик? Он еще не генерал? Он был очень добр ко мне.

— Он хорошо поживает, и, кстати, скоро ему присвоят звание генерала, — сказал Кайзвальтер^{124}.

— Я много лет провел среди генералов и маршалов. Даже отец моей жены — генерал и двоюродный дед тоже; а я всего лишь полковник. Я никогда не стану генералом, потому что мой отец был белым офицером. Мне не доверяют. Моя задача в том, чтобы делать нашу работу и быть готовым выполнять ваши приказы.

Члены спецгруппы были поражены страданиями Пеньковского. Кайзвальтер обратился к нему:

— Я хочу, чтобы вы поняли, что в основе наших отношений к вам лежит человечность, независимо от того, насколько важную информацию вы будете нам поставлять. Прежде всего мы считаем вас человеком.

— Понимаю и очень вам за это благодарен. У нас все совсем по-другому, и многих хороших людей уже нет в живых.

— Различие в системах очень легко понять. В странах свободного мира все лидеры правительств служат своему народу. Мы даже употребляем слово «служить», когда речь идет о военной или государственной службе. В СССР правительство — это все, а человек — ничто, — сказал Кайзвальтер^{125}.

Дальше дело застопорилось. Пеньковский сказал, что встал в 7 утра и проработал весь день. И единственное, что ему очень хотелось, это посмотреть Лондон.

— В магазинах можно увидеть так много прекрасных вещей, а жена дала мне целый список того, что надо купить.