Шпион, который спас мир. Том 1

Он вспомнил, как в конце второй мировой войны участвовал в освобождении чехословацкого городка, в котором производился фарфор, и привез домой разные фарфоровые вазы. «У меня дома много дорогих вещей, включая ковры из Турции, в общем, при коммунистах я живу с размахом^{126}. А это при Хрущеве очень трудно», — добавил Пеньковский и рассказал об одном генерале, с которым дружил.

— У адъютанта маршала Варенцова Бузинова всегда было трудно с деньгами. У него было трое детей, и он часто просил меня его угостить. На деньги, о которых не знала моя жена, я покупал ему коньяк. Он знает, что, когда ездишь за границу, всегда остается какая-то часть валюты, поэтому он не удивляется, что у меня всего полно, — это нормально. Мне нравится Щироко жить, а иногда и погулять с девочками.

У меня есть к ним подход, и я никогда не напиваюсь, как Бузинов. Я говорю вам это, потому что, мне кажется, вы должны все обо мне знать, и если прикажете вести себя по-другому, то придется подчиниться. Вам известны взгляды на мораль нашего правительства, и до сих пор никаких проблем у меня не возникало, но все эти развлечения и подарки требуют средств^{127}.

Как бы то ни было, я влез в долги, и мне хотелось бы, чтобы вы помогли немного укрепить мое финансовое положение. Я уже думал о том, чтобы купить здесь кое-что, что можно было бы с выгодой продать там. Я знаком в Москве с некоторыми богатыми евреями, которые торгуют даже бриллиантами. Что-нибудь не слишком громоздкое. Может, нужно будет купить пять-шесть теплых свитеров и другие вещи. Винн мне может потом это привезти, но если это трудно, то хотелось бы получить побольше денег, чтобы купить эти вещи, пока я здесь. Мне бы понадобились еще и рубли, чтобы повезти их с собой обратно. Честно говоря, я задолжал 1020 рублей. Один мой хороший друг одолжил их, чтобы я через свои связи в Москве достал ему мебельный гарнитур. Я его заказал, и мне нужно будет показать квитанции, но деньги я постепенно истратил. Сколько рублей вы запланировали мне дать?

— Около 1000, — ответил Кайзвальтер, нарочно снизив сумму с 3000 рублей, которые намеревались заплатить Пеньковскому.

— Понимаете, это лишь без двадцати рублей покроет мой долг и оставит меня ни с чем. Что ж, поскольку я заказал мебель, то смогу ее купить. Я только что купил новый телевизор и хотел бы приобрести здесь маленький транзистор. (Позже Пеньковскому передали радиотранзистор «Сони» для оперативного пользования.) Клянусь вам своей дочерью и будущей работой с вами, что мне необходимо привезти каждому из своих друзей какой-то сувенир, ведь все знают, что я поехал за границу. Не привезти сувениров я просто не могу, пусть это будут даже недорогие подарки.

Пеньковский перечислил то, что собирался купить: шариковые ручки, галстуки, лак для ногтей, помаду и кое-какие лекарства для случайных знакомых. Отдельно у него был список более дорогих подарков для влиятельных друзей — генералов, маршалов и полковников^{128}.

Неожиданно Пеньковский перешел к новому вопросу:

— Кстати, я вспомнил кое-что важное. Мы проводим научную разведку против Соединенных Штатов. Намеченные на этот год (1961) разведзадания ведутся во всех возможных отраслях промышленности; было перечислено всего 150 особых объектов для проведения разведки. По каждому объекту — дополнительные вопросы, два, три или больше. Объекты, в широком смысле слова, находятся в цветной металлургии, в области производства стали и всех звеньях нефтяной промышленности. Интересно отметить то, что делегации, которые направляются в Канаду, знают обо всех этих объектах США. Мне это известно, поскольку я своими руками передавал список.

— Давайте обсудим его финансовое положение завтра утром, — предложил Бьюлик, почувствовав, что руководитель британской спецгруппы Гарольд Шерголд не слишком-то широк с Пеньковским в отношении денег.

— Вот что я придумал, — заговорил Пеньковский. — А что если мне приобрести бриллиант в один карат, именно карат — ни больше ни меньше, и я уверен, что смогу продать его за 1200 рублей. Обдумайте это предложение, тогда, может, мы на этом остановимся, и вам некоторое время не придется передавать мне никакие деньги через ваших связных в Москве.

— Мы подумаем и поговорим об этом завтра, а также постараемся исполнить все ваши просьбы, которые кажутся нам вполне разумными, — сказал Бьюлик.

— Прекрасно, теперь я пойду, а завтра, если смогу, встретимся между 9 и 10 вечера.

Пеньковский ушел к себе. Это было в 2.40 ночи 22 апреля 1961 года^{129}. Через десять минут он вернулся, на нем были только брюки и пиджак, наброшенный поверх майки. Он оставил свой блокнот. К счастью, блокнот завалился за подушки кресла, в котором он сидел. В блокноте было аккуратно записано красными чернилами то, что просила его купить жена. Там же были фотографии всевозможного женского белья, вырезанные из журналов мод. А еще там находились обрисованные следы ног жены и дочери, чтобы он точно знал, что покупает нужный размер.