Шпион в Юрском периоде

У входа в бар, нацелив на меня пистолет, устроился верхом на стуле, судя по рябой морде, поджарый ирландец. Я всегда считал, что ирландцы рыжие, но этот был совсем пегий, не успел поседеть, как напарник. По злым голубым глазам было видно: спуск он нажмет при первом моем движении.

— Ты Миллер? — переспросил седой.

— Я — Л. У.Смит.

— Ну, это одно и то же. У меня тоже есть резервные имена. — Седой ухмыльнулся. И снова перешел на сухой тон: — Слушай внимательно, повторять ничего не буду. Нас попросили доставить тебя в одно местечко. Хорошее оно или плохое, я не знаю. Сам увидишь. Наше дело доставить тебя туда. Если придется застрелить тебя по дороге, за труп заплатят меньше. Но расходы нас не пугают. — Он перевел дух. — Сейчас ты встанешь и спокойно пройдешь в машину. Чемоданов у тебя нет. Оставь записку Пану и оплату за телефонные переговоры. Не надо, чтобы Пан начал ломать голову над твоим исчезновением.

— Это вы его напоили?

— А что такое? — насторожился седой.

— Он тут нес чепуху про мексиканских тараканов.

— Отоспится. Для него это не впервые.

— Что значит не впервые?

— Заткнись! — пресек мои расспросы седой.

И бросил на стойку блокнот и карандаш Пана:

— Займись делом. Нам некогда.

Глава третья

1

Меня тщательно обыскали.

Удостоверение на имя Л. У. Смита их рассмешило.

“Хорошая липа, Миллер!” Им в голову не пришло, что удостоверение настоящее. Несхожесть фотографий лишь подтверждала в их глазах незаконное происхождение документа. “Ты, наверное, забыл, когда в последний раз пользовался настоящими документами! Или у тебя их вообще нет?”

Из реплик, которыми они обменивались, нельзя было понять, кто они, на кого работают. Стальными наручниками они приковали меня к заднему сиденью открытого джипа. Выглядело это несколько театрально, но скоро запястье распухло, его начало жечь. И с Паном оставались неясности. Мог он навести на меня этих ребят? Поведение ирландцев как‑то не вязалось с представлением о невероятной мощи алхимиков. Конечно, это всего лишь наемники, но… Я никак не мог понять связь между списком самоубийц и моим похищением. Меня, конечно, можно загнать в тюрьму, застрелить на горной дороге, но как можно меня

подтолкнуть к самоубийству? Беллингер слушал вечность и тосковал, он не любил, когда нарушали гармонию, а я к этим вещам всегда относился гораздо проще. Правда, доктор Хэссоп не раз утверждал, что алхимики манипулируют с материей и духом совсем иначе, чем физики, химики или психологи. Он утверждал, что сама артистичность алхимиков влияет на получаемые ими результаты. В принципе конечный продукт всегда зависит от твоего отношения к делу, но, черт побери, зачем я алхимикам? Я — Эл Миллер, промышленный шпион? Я понимаю — Беллингер, Голо Хан, Месснер, Левин, Лаути. За этими именами стояло нечто конкретное — они создавали, строили, открывали, писали книги и проповедовали, то есть, каждый по–своему, воздействовали на ход истории. А я?..

Расслабься.

Слишком мало информации для серьезных размышлений.

Ну, взяли тебя. Но, может, это ребята с комбината “СГ”? Или сердитые парни с острова Лэн? Или наследники бэрдоккских фармацевтов? Ну, жжет руку, все равно это лучше, чем валяться на берегу с простреленным черепом. Отнесись к происходящему, как к неизбежности. Солнце восходит и заходит, что с этим поделаешь? Надбавку за риск полагается отрабатывать. Утром выходишь из дому, садишься за руль, посылаешь поцелуй семье — мир крепок, устойчив. Ты рассчитываешь купить к обеду новый автомобиль, присмотреть кусок земли, заглянуть к любовнице, пропустить стаканчик в баре — прекрасный, устойчивый, на много лет вперед просчитанный мир; другое дело, что в трех милях от дома ты подрываешься на подброшенной мине, а если нет, то тебя убивают в случайной потасовке.

Ну и так далее.

А ирландцы не стеснялись.

Понятно, я только считал их ирландцами.

“Помнишь этого Коудли? — спросил седой. — Ну, рыжий, а кожа у него белая. Как писчая бумага. — Он поправил себя: — Как хорошая писчая мелованная бумага. Его потом пристрелили из охотничьего ружья”.

“Как так?” — удивился пегий.

“Ну, как. Приставили ствол к груди и выстрелили. Какие могут быть другие способы?”

“Это зависит от человека”.

“Может быть. Но простой способ это всегда лучший способ”. Выдав эту сентенцию, седой ухмыльнулся: “Зажги мне сигарету. И Миллеру тоже. Будешь курить, Миллер? — Он явно был доволен тем, как спокойно и ровно развиваются события. — Что притих? Дорога не нравится?”

“Ты смотри вперед”.

“Да я смотрю. — Повороты седого не пугали. — Если местечко, куда мы тебя доставим, покажется тебе гнусным, Миллер, не кори нас. Как ни гнусны местечки, в которые нас иногда загоняет судьба, — он будто подслушал мои мысли, — всегда можно отыскать местечко гнуснее”.