Шпионка

— Разведшкола — это не только обучение военному делу, это особое воспитание. Патрио-тизм, вплоть до фанатизма. Верность идеалам. Беспрекословное подчинение… с этим у меня всегда были проблемы, — горькая усмешка скривила ее губы. — Особое мышление. Умение довольство-ваться малым, не выделяться, быстро переключаться, принимать нестандартные решения, воспиты-вать выносливость, выдержку, развивать красноречие, память… Все это впитывается в подкорку с младенчества. Чем раньше ребенок начнет все это развивать и воспитывать в себе, тем эффективней процесс обучения. Вы не согласны?

— Бедная девочка, у вас совсем не было детства, — невольно вырвалось у меня, чем оконча-тельно смутил вмиг порозовевшую красавицу. Она бросила на меня смущенный взгляд и отверну-лась, спрятавшись за водопадом своих пшеничных волос.

— Нормальное детство. Лучше, чем в подворотне или на паперти побираться… Только нера-дивая я была ученица. С дисциплиной проблемы. С подчинением опять же… Вечно со своим мне-нием влезу. Все по-своему норовлю. Нестабильная я. Трудная в управлении, — заулыбалась она вновь. — Поэтому ничего серьезного мне старались не поручать. Вот, к вам направили… Чтобы вы тут со мной мучились.

— О, да-а-а, — протянул я и подумал, что я совершенно не против так помучиться еще неко-торое время.

И хорошо мне было в эти дни. Покойно. Будто и войны нет, и проблем, и повстанцев с их оружием, и ребята не пострадали. Будто вымылось все это из памяти на время. Притупилось. Я жил с ощущением радости. Открывал утром глаза и видел ее милую сонную мордашку. Ловил весь день ее взгляды украдкой и ждал улыбки, как чуда. Слушал ее голос, как музыку. Засыпая, подолгу смот-рел на ее спокойное спящее личико. Сжимал кулаки, чтобы ненароком не тронуть упавший на нежную щечку светлый локон. Иногда, не сдержавшись, осторожно его сдувал, и тогда она смешно морщила носик и хмурила брови.

Но все когда-то кончается. Кончилось мое нежданное счастье и наше путешествие. В штабе меня ждала работа и сообщение, что повстанцы взорвали наш спутник.

Мы долго совещались, пытаясь понять, как такое могло произойти. Выдвигались версии, что он просто сломался от старости, ибо подобные прецеденты не раз случались. Но радары засекли взрыв, а эксперты, осмотрев осколки, пришли к выводу, что он взорвался. Тут опять были варианты, каким образом можно было взорвать спутник, висящий на орбите?

Первый вариант: ракетой с поверхности по координатам — однако большая погрешность. Попасть трудно. Да и не обладают повстанцы необходимым оборудованием.

Второй вариант: с космического корабля лазерной установкой. Это могли сделать только ко-рабли Конфедерации, чего они точно не делали, проверено.

И третий вариант (наиболее перспективный): самоликвидация.

Как я понял из объяснения технического специалиста, все спутники этого типа снабжались аварийной системой подрыва, с помощью которой можно было уничтожить свой спутник, чтобы он не попал в руки противника. Вероятно, этот самый код самоуничтожения каким-то образом попал в руки повстанцев. Там, конечно, система защиты от взлома стоит и шифровальщик нужен, да ком-пьютер не абы какой, на коленке не взломаешь, но все же проще, чем ракетой по мухам стрелять.

Так что версия вполне себе вероятная. Но тут вытекает другая проблема, как эти коды попали к повстанцам? Спутник, конечно, жалко, полказны за него отвалили. Хоть и старый был, но польза была огромной. Несоразмерно большой.

Глава 13

Нина Климова, штаб главнокомандующего, восточный фронт, 23:47.

Бокалы тихонько звякнули хрустальными боками, и я мысленно чертыхнулась. Высунулась в коридор, огляделась — чисто. Осторожно прикрыла за собой дверь, и, поудобнее перехватив бутыл-ку с вином, крадучись прошмыгнула мимо клюющего носом дневального.

Какого черта я делаю?! Может вернуться пока не поздно? Ну да, спустить все на тормозах и потом полжизни корить себя за упущенный шанс. Так, соберись. Удача любит смелых!

Из-под двери кабинета Его Светлости пробивалась полоска света. Не спит. Я медленно, ста-раясь не скрипнуть, приоткрыла щелочку и осмотрелась. Может он не один? Один. Сидит в кресле, склонившись над столом и что-то пишет.

«Уф… Смелее, девочка!» — подбодрила я себя и скользнула в комнату.

Он заметил меня не сразу, а увидев, удивился:

— Нина?

В ответ я смущенно улыбнулась и дала себе мысленного пинка, отлипая от двери.

— Что вы здесь делаете?

Ну что за вопрос, господин герцог?! Что еще может делать девушка в полночь в кабинете красивого мужчины с бокалами и бутылкой вина?

И под его строгим взглядом, мне тут же захотелось спрятать руки со своими сокровищами за спину. Но вместо этого, я чуть приподняла бутылку и покачала ею, точно маятником.

— Зашла к вам, отметить удачное завершение операции, — улыбнулась я, и по-хозяйски прошествовала к его креслу. Остановилась рядом, едва не касаясь бедром его коленей, оперлась пя-той точкой о край стола, и дерзко взглянула ему в глаза.