Шпионка

Ну а что? Выспался за два дня контузии, пора и за работу браться, пока все дело на корню не загубили, бестолочи.

И пока Олмен мне докладывал, я пытался одеться. Самым трудным во всем этом оказалось натянуть штаны на бедра. Пыхтел от усталости, скрипел зубами от злости, морщился от боли, но натянул. Ботинки зашнуровать даже не пытался, сунул голые ноги так. После шнурки завяжу, как голова кружиться перестанет. Вот сейчас встану на ноги, продышусь и завяжу.

Встал с трудом, цепляясь за стену пещеры, князь тут же кинулся ко мне, поддержать, но я отмахнулся от него, пошел к выходу. Шаг, другой, и тьма накрыла меня. Я думал, она насовсем ушла, но она, оказывается, поджидала в засаде удобного момента.

* * *

Нина вернулась на закате вторых суток. Мы, естественно, за это время с места так и не сдви-нулись, несмотря на мой категоричный приказ. Ибо кое-кто особо самоуверенный и упертый (не бу-дем некультурно тыкать пальцем) провалялся в отключке едва ли не двенадцать часов, а потом еще столько же приходил в себя.

И вот теперь злой как черт, с напряженной неестественно прямой спиной, опасаясь шевель-нуться лишний раз, чтобы не вспугнуть утихшую на время боль, я сидел на ящиках и строчил доне-сение Его Императорскому Величеству.

Ее маленькая фигурка закрыла от меня свет закатного солнца, и я вскинул голову, всматрива-ясь в ее усталое и исцарапанное лицо. Растрепанная косичка, грязный комбинезон, хмурые бровки. Где же она пропадала все эти дни, что так вымоталась?

Она сбросила свой рюкзак на землю и подняла голову. Увидела меня, улыбнулась так тепло и радостно, будто светом озарилась. Рванулась ко мне, забыв об усталости, звонким девичьим голосом огласив своды пещерки:

— Ваша Светлость! Вы уже встали? Как вы себя чувствуете?

— Госпожа Климова, — на полпути остановил я ее радостный порыв, — потрудитесь объяс-нить, где вы все это время были.

Она резко затормозила, будто на стеклянную стену налетела, улыбка тут же потухла, губы поджались, в глазах промелькнули обида и разочарование. Я даже на миг почувствовал себя своло-чью. Но я был зол. Чертовски зол.

— Мне вам объяснительную в письменном виде предоставить? — съязвила она.

— Непременно. Но сначала доложите устно. Итак? Почему вы самовольно покинули место-положение отряда?

— А иначе что? Расстреляете за дезертирство? Или под трибунал за самоволку?

— Госпожа Климова! — начал я свою отповедь, резко поднимаясь. Голова взорвалась острой болью от миллиарда раскаленных игл в черепной коробке, черный мушиный рой ослепил глаза. Ка-рандаш хрустнул в моем кулаке, я едва устоял на ногах, до боли в пальцах вцепившись в установ-ленные штабелем контейнеры. Вот только грохнуться в обморок мне еще не хватало! Как изнежен-ная девица, ей богу.

Девушка тут же подлетела ко мне, поднырнула под руку и обхватила за талию, придерживая на ватных ногах. Глаза с тревогой заглядывали мне в лицо. Сочувствует, переживает, беспокоится обо мне. Такая маленькая и такая хрупкая, но до чего же упрямая и своенравная! Что же мне с тобой делать? Как удержать тебя, птичку своевольную? Как защитить? Как спрятать?

Я обхватил ее за плечи, прижимая к себе одной рукой, не сколько опираясь, сколько обнимая. Я вдыхал запах горного ветра с ее волос, я смотрел в ее серые, затемненные линзами глаза, видел застрявшую былинку в темных пушистых ресницах, тревожную морщинку на лбу, чуть приоткры-тые бледные губы, сухую травинку, запутавшуюся в косой челке, поблекшее от пыли золото волос.

Что же ты со мной делаешь, девочка? Веревки ведь вьешь. Слабость ты моя…

— Нина, где вы были? — сдался я, перестав строить из себя строгого командира. В интона-ции отчетливо слышалась вся тревога, что я испытал за последние двое суток переживаний.

— Сядьте, пожалуйста, — она легонько подтолкнула меня к ящикам, вынуждая сесть обрат-но. — Рано вам еще вставать. С такой контузией месяц отлеживаться нужно, а вы уже вскочили.

Она отошла от меня и, пристроилась рядом, присела боком на краю высокого контейнера, качнула ногой и, опустив устало голову, сказала:

— Я, собственно, потому и ушла. Вы раненый, ребята тоже пострадали. Куда вам в таком со-стоянии идти? Отлежаться нужно, а времени нет. Моя вина, что так случилось. Недосмотрела. Мне и исправлять. Поэтому я решила проверить последний схрон самостоятельно. А там отряд повстан-цев. Человек пятнадцать было. Захватить тайник — ни шанса, пришлось взорвать. Но координаты засекла и маяк на месте оставила. Как вернемся, отправите туда отряд, пусть осмотрятся. Собствен-но, и все, — развела она руками.

Ну что за девчонка, честное слово?! Не многовато ли ответственности взвалила за чужие ошибки на свои хрупкие плечи? Ну вот как мне с ней быть?! Разве ж только отшлепать, да рука не поднимается.

* * *