Штамп Гименея

– Вот блин, – раздосадовано воскликнула я, потому что время было около одиннадцати и мама вполне могла уже спать. Но что делать, если я оставила ключи в другой сумке, которая мирно валяется на секретере у Алексея на Щукинской. Пришлось трезвонить на весь дом. Однако меня ждал сюрприз, к которому я оказалась несколько не готова. Двери родного дома не заспешили распахнуть свои гостеприимные объятья перед блудной дочерью двадцати семи лет. Звонок глухо отскакивал от стен квартиры и обрывками доносился до моего прижатого к дерматиновой обивке уха. Больше квартира не издавала никаких звуков. Абсолютно никаких.

– Ну, приехали, – выматерилась я и для порядку немного постучала по двери ногами. Результат был тем же. – И где, интересно, их всех носит в одиннадцать ночи? Особенно родителей? Ларик-то понятно, куда угодно мог усвистеть, а эти где?

– Неизвестно! – ответила я себе и поназванивала еще минут пять-семь. Все было бесполезно. Либо мама с папой спят так крепко, что их и пушкой не разбудить, что вряд ли, потому что вообще-то у мамы довольно чуткий сон. Либо одно из двух. Куда-то они все уехали, так что подпирать стены родного подъезда совсем незачем, неинтересно и неромантично. Ситуация, что называется, была безвыходная. Как ни крути, а надо было перебарывать общее осоловевшее состояние и двигать полусонными конечностями к Алексею. Что я и сделала, с трудом удерживаясь от того, чтобы уснуть в трамвае. Хорошо, хоть, что ночь – время прохлады и свежести, сквозняк от окон хоть как-то приводил меня в чувство. До Щукинской стремилось доехать уже совсем немного людей. Собственно, я сидела в трамвае практически одна. Мне вспомнилось, что именно в трамвае я свела странное и нереальное, но очень выручившее меня знакомство с Алексеем. У каждого, наверное, бывают в жизни моменты, когда необъяснимым образом рядом оказываются очень правильные и нужные люди. Теперь и я могла бы сказать, что у меня была такая история. И рассказывать про ту нелепую историю с руганью трамвайной и контролером. Смешно.

– Станция метро Щукинская, – продекламировал водитель гнусавым басом и настойчиво посмотрел на меня сквозь стекло кабины. Я скинула сон и выперлась из транспортного средства. Ночь окутала все ларьки и киоски, только изредка пьяненькие мужички выискивали пиво или вино, да бомжи устраивались на ночлег по лавкам и скамьям. Я углубилась по дворы и, с трудом передвигая ноги, доплела до Алексеевой девятиэтажки, накрутила на домофоне кружочки с цифрами, выставив номер квартиры.

– Хто тама? – разбитным голосом спросил хозяин, к тому же чем-то чавкая.

– Лопаешь? – усмехнулась я. – Кто же ест после одиннадцати?

– Я, – «удивился» моей неосведомленности тот. – Заходи, и тебе бутербродик намажу.

– Вот чего-чего, а аппетита у меня нет, – рассеянно пробормотала я. Единственное, чего я хотела, так это схватить сумку и отбыть по месту прописки. Я бы с удовольствием осталась ночевать, потому что уже практически валилась с ног, но как тогда Борис завтра за мной заедет. И вообще, что бы мы там ни говорили о доверии, о таком моем странном знакомом как Алексей ему лучше не знать. Пока. Как-нибудь я сама ему все расскажу, и мы вместе посмеемся и познакомимся. Еще, может, подружимся. Семьями. А пока нет.

– Где тебя носило? – лениво шлепая тапками, открыл дверь Алексей.

– Да так, помирилась с Борисом, – улыбнулась я. – Господи, как спать-то хочется!

– Ну и спи, – предложил он.

– Не могу. Борис меня с утра на работу повезет.

– Что? Попрешься домой? По такой темени? – удивился Алекс. – А во сколько он тебя будет забирать?

– Не знаю. Часов в девять, наверное, – ответила я.

– Ну и приедь туда к восьми, – тоном фокусника воскликнул он. Я задумалась. Откровенно говоря, время шло за полночь, на улицах было темно и страшно, а милиция уже наверняка разошлась по караулкам целоваться с лимитчицами. Мало ли что со мной может случиться. А вдруг трамваи уже не будут ходить.

– А Борис все равно звонить мне будет на мобильник, – радостно прикинула я. – И точно не рано, чтобы я могла выспаться.

– Ну и все! Какой вопрос? – раскинул в стороны широкие ладони Алексей. Я расслабилась и отчалила в ванну, хотя, в принципе, меня было трудно назвать грязной. Борис меня много раз старательно мыл. Но так уж я устроена, что хоть десять минут, а надо мне постоять под горячими струями перед сном. Ничего не могу с собой поделать. С самого детства для меня не было лучше релакса, чем принять душ. Я, если быть до конца честной, могу торчать в ванной часами, за что мне нередко влетало от родителей, а Ларика вообще бесило и выводило из себя.