Шторм и ярость

— Ничего страшного, — проворчал он, снова поворачиваясь к зеркалу.

— Это не похоже на ничего страшного. — Я придвинулась ближе. Вид крови не напугал меня, но то, что он пытался сделать со своей грудью, — да. — Могу помочь?

— Да. Ты можешь помочь, вернувшись в постель, — Зейн сделал вторую попытку. — И это лицо Элмо на твоих шортах?

— Не говори глупостей о моих шортах. — Это был шутливый подарок Джады, мои самые удобные шорты. — Слушай, мне действительно не нужно, чтобы ты терял сознание или умирал от попыток сделать себе операцию. Так что перестань вести себя как глупый альфа-самец и позволь помочь тебе.

Спина Зейна напряглась, а затем он посмотрел на меня через плечо.

— Ты только что назвала меня глупым альфа- самцом?

— Да. Я так и сделала.

Одна сторона его рта приподнялась, когда он опустил голову, глядя на себя сверху вниз. Несколько прядей упали вперед, закрывая лицо.

— Этот чертов Бес попал мне в грудь.

— Знаю, но ты должен регенерировать…

Потянувшись за полотенцем, он промокнул кровь, сочащуюся из груди.

— Да, но один из его когтей сломался. Вытащил большую часть этого наружу.

Лед потек по моим венам.

— Ты… у тебя внутри застрял коготь Беса?

— Да, отсюда и пинцет.

Я не была уверена, насколько сильно смогу помочь со своим зрением. Но это точно лучше, чем Зейн, который копается в своем собственном нутре.

— Дай пинцет! Нужно вытащить это наружу. Сейчас.

Зейн резко повернулся ко мне и посмотрел так, будто у меня выросло две головы.

— Что? Я смогу вытащить коготь. Это лучше, чем то, что ты делаешь со своей грудной клеткой.

— Уверена, что сможешь это сделать?

Я прищурилась.

— Может, я и полуслепая, но, без сомнения, сделаю это лучше, чем ты.

Зейн смотрел на меня так долго, что я подумала, не скажет ли он мне идти обратно в постель. Если он это сделает, я могу его ударить. Но он лишь буркнул:

— Хорошо!

Затем повернулся к раковине, включил воду и окунул пинцет под струю:

— Коготь длиной около трех сантиметров. Он черный.

Всего три сантиметра? Иисус. Я взяла пинцет, а затем осмотрела грудь. Область, в которой копался Зейн, была выше правого соска, на уровне моих глаз.

Я прищурилась, не видя ничего, кроме разорванной плоти.

— Мне нужно будет…

— Я знаю, что тебе нужно сделать, — его теплое дыхание танцевало на моем лбу. — Просто сделай это.

Неглубоко вздохнув, я положила пальцы по обе стороны от глубокого разреза, а затем раздвинула края. Зейн зашипел на выдохе, и моя голова дернулась. Его зрачки снова стали вертикальными.

— Прости, — прошептала я.

— Все в порядке.

Наклонившись, я попробовала не обращать внимания на мятный аромат, который смешивался с металлическим запахом крови, пока искала этот трехсантиметровый коготь.

— Сколько времени потребовалось, чтобы понять, что в тебе коготь?

— Когда я встал и подумал, что меня сейчас вырвет. Именно тогда стало ясно, что я не исцеляюсь. Получается, около часа назад.

— Ты копался в этом целый час?

— Да.

— Это ужасно. — Когда я взглянула на Зейна, то увидела, что его челюсть была напряжена. Скользнув рукой по коже, потянула за разрыв еще немного. — Прости.

— Прекрати извиняться!

— Довольно трудно не делать этого, когда я раздвигаю твою грудную клетку.

Он выдавил из себя сухой смешок.

— Ты не раздвигаешь мою грудную клетку.

Секунду спустя я увидела маленький кусочек черноты, застрявший в середине розовой плоти.

— Так, эм, ты все еще злишься на меня?

— Злюсь на тебя за что? — спросил Зейн.

— За то, что спрыгнула со здания, — я крепко держала пинцет.

— Пытаюсь забыть об этом, — сухо сказал он.

Очень хотелось спросить, не пытается ли он также забыть то, что произошло после. Вопрос обжег кончик моего языка, но я сдержалась.

— Я не сержусь на тебя, Трин.

Воодушевленная тем, что мое прозвище снова вошло в обиход, я неглубоко вздохнула. Сосредоточившись на когте, выровняла пинцет и произнесла небольшую молитву.

— Ты не зашел в комнату сегодня вечером, чтобы пожелать спокойной ночи… или что-то в этом роде.

Зейн немного помолчал.

— Это не потому, что я был зол на тебя, — он резко втянул воздух, когда я вставила пинцет. — У тебя действительно твердая рука.

— Знаю, — я прикусила губу. — Так почему ты не зашел?

Я сомкнула заостренные концы пинцета вокруг края отломанного когтя.

— Не уверен, что хочу говорить об этом, когда ты копаешься в моей груди.

Его слова заставили меня ухмыльнуться — и я потянула за кусок когтя. Пинцет выскользнул, и Зейн дернулся.

— Прости.

Он сделал долгий, медленный вдох.

— Все в порядке.

Я попробовала еще раз: на этот раз пинцет подцепил коготь.

— Немного удивлена, что Бес взял над тобой верх.

— Спасибо за напоминание.

— Я просто сказала.

— Я был немного рассеян.

— Это не моя вина, — я снова потянула и почувствовала, что коготь начал поддаваться.

— Частично это была наша ошибка, — Зейн напрягся.

Чертов коготь не двигался с места.

— Насколько ты был отвлечен?

Зейн колебался.

— Думаю, ты могла… почувствовать, насколько я был рассеян.

Рука замерла, я посмотрела на него.

— Да, могла.

Его щеки слегка порозовели.

— Что ж, вот тебе и ответ.

Медленная усмешка тронула мои губы.

— Ты покраснел.

Зейн закрыл глаза.