Шторм изнутри

Повисло молчание. Бальтазар не убирал руку до тех пор, пока на хмуром лице Кая не проступила зловещая улыбка. Кай смотрел исподлобья на собеседника, прожигая его взглядом и тихо засмеялся.

– Ты ведь осознаешь, что я мог бы получить то, что мне нужно, без одобрения от каждого из вас?… Не спеша… по очереди… любым способом… Кажется, не все из вас понимают, что, если бы я пожелал, то их мнения меня бы не интересовали. Хоть один из вас догадывается, на что я способен? Ритуал опустошает, забирает всю жизненную энергию, но, когда у тебя не остается ничего, ты все равно привыкаешь, выживаешь, и собираешь силы по крупицам обратно… по каплям, возвращаешь их, чтобы в один день разорвать оковы! – Голос Кая повышался, он говорил яростно, почти крича. – Если бы у меня появилось такое желание! Кажется, не все из вас понимают, что от того что у меня там, – Кай ткнул сам себя пальцем в висок, – зависит куда больше, чем от того чем обладают они! Кажется, не все из вас понимают суть Изгнания!

Кай свирепо смотрел на Бальтазара. Но тот спокойно выдерживал его взгляд, оставаясь недвижимым монументом. Тяжелое молчание сгустило воздух вокруг. Спустя несколько мгновений, Бальтазар ответил Каю легким поклоном головы.

Кай отвернулся и, поморщившись, негромко произнес:

– Но все это теперь не имеет никакого значения. Кое-что теперь меняет все до основания.

Не дождавшись от Бальтазара никакого ответа, он вновь взглянул на него. А он просто выжидающе смотрел на Кая, с невозмутимым видом.

– Она вернулась. – Произнес Кай. – Она уже здесь, в этом городе, в самом его сердце.

– Я ждал, когда ты сообщишь мне. Да, я видел Ее. Видел Ее там, на вершине. И слышал о Ней до этого. Когда Она пришла, появилось немало известий. Скажи, что ждет этот город? Мы все знаем только тебя, о Ней мы лишь слышали. И что же все-таки ждет нас?

Кай тяжело вздохнул.

– Все погрузится в огонь. Это все, что Ее интересует. Огонь Ее сущность. И еще Она в ярости. Она ненавидит меня, а вместе со мной и весь мир. И все, к чему Она стремится – сжечь его. Дотла.

– Как же ты собираешься поступить?

– Я собираюсь сделать именно то, чего вы так, по твоим словам, боитесь. Я соберу вас… всех. И вы прочтете Триптих.

– Ничего не выйдет. – Бальтазар покачал головой, прикрыв глаза.

– По своей воле, – продолжал Кай, – и, на этот раз, не потому, что я так желаю.

– Никаких шансов. – Плечи Бальтазара опустились, словно поддерживающая их надежда покинула его. Продолжая говорить, он отвернулся и очень медленно проследовал к старому, покрытому пылью шкафчику со стеклянными дверцами, правда, из-за пыли было невозможно разглядеть, что за ними внутри. Словно выполняя ритуал, он медленно синхронно двумя руками открыл дверцы, одновременно же достал оттуда два широких и низких стакана-тумблера, поставив их перед собой. – Не представляешь, насколько их изменила алчность и могущество. Они все обеспокоены своими мирками, своим положением. Каждый создал себе путь, который считает единственным и неизбежным, и все боятся свернуть с него. – Затем двумя руками он достал какую-то старинную бутылку с почерневшей сверху пробкой и янтарной жидкостью внутри. Придерживая одной рукой бутылку снизу, а второй горлышко, он разлил искрящееся в блеклом свете содержимое по стаканам. – Знания и осознание своей власти разъедают их, делая их слепцами, притупляют их чувства, не позволяя теперь заметить истины. Раньше они не видели сути, потому что не имели для этого могущества, а теперь его так много, что они пренебрегают им, ожидая, что оно само донесет суть до них. А оно лишь затуманивает их взор. И они все боятся потерять, то, что теперь у них есть. Они не готовы отдать это даже ради всего мира и себя самих.

– Что ж, найду каждого, и буду говорить с каждым. Я приду к каждому из вас, где бы он ни скрывался. Ты прав – настало время.

Бальтазар вновь стоял перед Каем, протягивая ему наполненный на четверть стакан со словами:

– Они не согласятся, тебе понадобится вечность.

– Другого пути нет. И здесь, и сейчас, я призываю одного из вас присоединиться ко мне. Что скажешь ты, Бальтазар? Готов ли ты сам? Не мучают ли страхи и сомнения тебя? Ты со мной?

Бальтазар не ответил. Со стаканом в руке он обошел комнату, оглядывая стены, полки, грязный диван, верстаки с инструментами, как будто сам не заходил сюда уже много лет. Затем он остановился на другом конце ангара, возле лестницы, тень вновь укрыла его плечи, его взгляд снова вернулся к Каю. Пристально изучив его, Бальтазар поднялся на пару ступеней, выныривая из тени, вскинул вверх руку со стаканом и его мощный голос громко раздался под сводами ангара:

– Да здравствует Левиафан!

Кай усмехнулся. Он взмахнул своим стаканом, отвечая на тост, и неспешно поднес его к губам. Взгляд его, направившийся в янтарный напиток, на миг помутнел, за это мгновение он словно погрузился в какой-то другой мир. Продолжая улыбаться уголком рта, Кай еле слышно пробормотал:

– Да… да здравствует Левиафан.

Он осушил стакан.