Шторм изнутри

Крики, шум воды, люди стоят на коленях… Символы, руки, оружие, надгробия… Смятение, небеса, ветер и слезы… Команды, молитвы, паника… Ярость бурлит кипятком где-то глубоко внутри, причины сдерживать ее тускнеют, словно болотные огни… Тишина, шум воды, глубина…

Кай моргнул, фокусируясь на Бальтазаре и окружающей обстановке, прогоняя видения. Бальтазар пристально следил за ним, явно заметив, что несколько мгновений его разум отсутствовал здесь.

– Кое-кто еще пришел повидать тебя. – Сказал Бальтазар. – Иди за мной.

Он начал подниматься по лестнице, Кай последовал за ним. Наверху, скрытая тенью, была дверь, ведущая в небольшое помещение под крышей ангара.

Здесь и обитал Бальтазар. По крайней мере, комната выглядела вполне обжитой, а пыль не покрывала вещи пушистым одеялом. В комнате не было окон, а единственным источником света являлся самодельный камин в углу, едва горящее пламя бросало на предметы красные сполохи, позволяя зловещим вытянутым теням играть по углам помещения. Комната немного напоминала кладовую из-за большого количества вещей, разложенных по полкам и висящих на стене, как будто в сувенирной лавке.

В дальнем углу от камина стояло глубокое кресло, в нем сидел человек, чье лицо скрывал мрак.

Бальтазар зашел в комнату и встал рядом с креслом, повернувшись к Каю. Кай остановился возле двери, затворил ее и повернулся к сидящему в кресле человеку.

Человек встал, позволяя красному свету из камина озарить себя. Он был изысканно одет – так одеваются в Центральных Кварталах, люди обеспеченные, принадлежащие к высоким сословиям, а голову его венчал песочного цвета тюрбан, как у иностранца. Лицо его обладало острыми восточными чертами, которые подчеркивала ухоженная борода. Несмотря на строгий костюм, в нем чувствовалась мощь, и, хотя его движения были плавными, они скрывали в себе смертельную опасность – так двигаются тигры на охоте.

– Приветствую тебя, Мустафа! – Произнес Кай.

Этот человек был известен как профессиональный наемник, один из самых высокооплачиваемых. По всему миру его причисляли к списку террористов, в большинстве случаев он значился, как один из опаснейших. Во многих городах при появлении этого человека необходимо было сообщить об этом властям, и чаще всего служителям закона было предписано не предпринимать в связи с этим никаких действий – чтобы избежать непредвиденного ущерба и лишних жертв. Кай считал этого человека своим другом.

– Сегодня – великий день! – Провозгласил Мустафа. – И для меня огромное почтение присутствовать при этом событии – встречать твое возвращение!

Кай засмеялся, запрокинув голову.

– Нет. Перестань смеяться. – Мустафа улыбнулся в ответ. – Мир вокруг не может заметить того, что ты вернулся, но это ничуть не уменьшает значимость этого события.

– Ты прав, мой друг. – Улыбаясь, кивнул Кай, позволяя Мустафе обнять себя.

Держа ладонями плечи Кая, Мустафа оглядел его с ног до головы:

– Ты изменился, изменился до глубины души. Подземелье теперь внутри тебя и ты, как будто, совсем не принадлежишь этому миру.

– Разве не за этим и нужно было Изгнание? Подземелье сделало свое дело.

– Пожалуй. Ты бы хотел вернуться туда?

Мустафа всегда был проницателен, и сейчас он вынес на поверхность то чувство, которому сам Кай не позволял превратиться в осознанную мысль.

– Мне нравилось… ощущать то место своим убежищем. – Задумчиво ответил Кай.

– А ведь оно должно было стать местом твоего заточения! Возможно, ты встретил там что-то большее, чем просто убежище?… Стоило ли возвращаться сюда? Быть может, там бы ты обрел покой? Не все хотят твоего возвращения. Ты видишь этот мир через призму своего сознания, но не все разделяют этот взгляд. Попробуй посмотреть глазами остальных – уходи, и все кошмары уйдут за тобой. О да – многие считают тебя вестником горя. Если ты станешь скитальцем, беды станут скитаться вместе с тобой.

Кай был изумлен, совершенно не ожидая такого выпада от старого друга, он почувствовал, как в нем нарастает возмущение. Воистину – среди этих людей есть негативные настроения, и некоторые из них не преминут высказать желание прогнать его, но только не Мустафа. Негодование заставило зашевелиться давно забытый гнев внутри. Должно быть, по вспыхнувшим искрам в его взгляде это понял и наемник.

– Спокойнее, ты ведь не собираешься разорвать свои цепи из-за моих слов? У каждого аспекта есть две точки зрения, и любое слово ты понимаешь лишь так, как готов применить его на себя. Я всего лишь сказал то, что сказал – это факт.

Кай отстранился, он не допускал чувствам, подобным злости, охватить его разум и завладеть действиями.