Шторм страсти

– Если ты выбрала меня, то это огромная честь и самый дорогой подарок.

– Да, тебя, – решительно кивнула Констанс и вдруг почувствовала, что поступает правильно. – Тебя одного из всех мужчин, которые живут на этой земле.

– И чем только я заслужил такое счастье? – Ландерс забрал у нее стакан и поставил рядом со своим в тазик для умывания. – Ты такая красивая и такая смелая…

Он обхватил ее лицо ладонями и посмотрел так, словно хотел навечно запечатлеть в памяти ее черты.

– Совсем не смелая, просто сильно тебя хочу.

Джейсон поцеловал ее: сначала нежно, а потом все более страстно. Именно этого ей и хотелось, о таких поцелуях она мечтала, такой мужчина являлся ей в снах. Сердце Констанс уже обливалось кровью при одной только мысли, что им с Джейсоном отведено всего несколько дней, но она никогда не пожалеет о том, что воспользовалась советом Рори.

Когда нетерпеливые мужские руки заскользили по ее телу, Констанс, прежде чем отдаться полностью нежным ласкам, она прошептала:

– Есть еще кое-что… Мне нельзя беременеть: если мой ребенок появится на свет в рабстве, я этого не вынесу.

Джейсон вздрогнул как от удара и, откинув волосы с лица Констанс, в негодовании воскликнул:

– Чтобы мой ребенок родился рабом? Нет. Клянусь, этого не случится!

Решив больше не тратить время на разговоры, он притянул девушку к себе, пытаясь приспособиться к размерам кровати, и она ответила ему счастливым смехом. Ночь на узкой корабельной кровати с любимым мужчиной оказалась еще чудеснее, чем Констанс себе представляла.

И теперь уже никто и никогда не отнимет у нее воспоминаний об этом чуде под названием «страсть».

Глава 23

«Зефир» прибыл в Стамбул на рассвете. Бо́льшая часть команды и пассажиры находились на палубе, чтобы понаблюдать, как корабль входит в огромную гавань. Город-легенда с множеством имен встречал их блеском золотых куполов мечетей и шпилями минаретов, уходивших в небеса. Над поверхностью воды клубился туман, и первые лучи солнца окрашивали в розовый цвет белоснежные дворцы с изящными балюстрадами и ажурными лестницами.

Рори и Констанс в скромных платьях и замотанные по самые глаза стояли на носу корабля. С болью в сердце Рори осознавала, что относительной свободе, которую они обрели на борту британского судна, приходит конец. Все последние ночи они с Габриэлем проводили за беседами, поцелуями и жаркими ласками, порой засыпая в объятиях друг друга. Рори казалось, что большей близости невозможно себе и представить, хотя она с удовольствием проверила бы, так ли это на самом деле.

Она искоса посмотрела на Габриэля, стоявшего слева от нее и взиравшего на заполненную людьми гавань. Бесстрастное лицо капитана не выражало никаких эмоций, но когда он поймал на себе ее взгляд, девушка заметила плескавшееся в его глазах отчаяние. Поскольку проявлять свои чувства на людях было нельзя, Габриэль совершенно нейтральных тоном, словно хотел ознакомить ее с достопримечательностями, произнес:

– Мы покинули пролив Босфор и теперь входим в бухту Золотой Рог – гавань Стамбула. Указав на ровные ряды стоявших на рейде кораблей, многочисленные причалы и склады, он добавил: – Все сокровища Востока и Запада проходят через этот порт.

– Я всегда думала, что было бы очень интересно посетить этот город, но мне и в голову не приходило, что можно оказаться здесь при таких обстоятельствах. – Рори постаралась придать своему голосу холодного спокойствия, как и надлежало храброй, неукротимой британке, однако не слишком преуспела. Ведь уже через несколько часов она может оказаться отрезанной от знакомого окружения и человека, которого успела полюбить. Она может потерять свою свободу, а он – нет, возможно, однажды встретит другую женщину, которую искренне полюбит, и при этом его не будет мучить чувство вины из-за того, что не смог спасти ее, Рори.

Констанс стояла справа от Рори, пребывала в точно таком же смятении. Ее напряжение было почти осязаемым, несмотря на скрывавшую фигуру одежду. Сурово сдвинув брови, Ландерс, как и Габриэль, стоя рядом, старался не прикасаться к девушке.

Малек в окружении своих воинов расположился особняком. Выглядел он совершенно безрадостным.

Число воинов, стоявших за спиной владыки, не давало забывать о его могуществе, и все же на фоне раскинувшегося перед ними города он чувствовал себя мелким и незначительным. Вся команда и пассажиры «Зефира» были здесь чужаками, и никто в Константинополе не мог гарантировать им безопасность.

Рори, чтобы избавиться от невеселых мыслей, переключила внимание на блистательный в своем великолепии древний город, который видел, как возникли и канули в прошлое цивилизации, оставаясь при этом столицей двух великих империй. Когда Рори впервые оказалась в Бомбее и Афинах, ей хотелось буквально петь и танцевать от радости, а сейчас ею владели страх и сожаление.