Штормовое предупреждение

Пол салона был накренен под углом в сорок пять градусов, обеденной стол и кресла, привинченные к полу, оставались на месте, но по левому борту в нижней части вода скопилась на глубину в три фута. От каждой волны вода лилась через разбитый световой люк, только вчера остекленный заново после эпизода с «Гардиан».

Сестра Анджела увидела, что за нее схватилась сестра Лотта, самая молодая из монахинь. Девушка была без ума от страха и сестре Анджеле пришлось бороться, чтобы вырваться.

Она энергично потрясла молодую женщину и влепила ей пощечину:

— Возьми себя в руки, сестра. Помни, кто ты есть.

Рядом сестра Эльза пыталась встать на ноги по пояс в воде, юбка и черная накидка плавали возле нее, в этот момент открылась дверь другой каюты и показались сестры Кэт и Бригитта.

Прагер, на редкость спокойный, сказал:

— Все будет хорошо, сестры, не надо паники. Пойдемте в кают-компанию.

Сестра Анджела пошла первой под руку с сестрой Лоттой. Прагер отдал им лампу и помог другим, одной за другой, пока все не перешли в накрененную кают-компанию.

Когда он, наконец, подошел к сестре Анджеле, открылась входная дверь и появился Бергер со штормовой лампой в руке:

— Все в порядке?

— Кажется, да — сказала сестра Анджела.

Он склонился прошептать ей:

— Ни за что не садитесь в лодки. В таком море это будут ваши последние пять минут. Понимаете, сестра?

— Тогда что мы должны делать, капитан?

— Пока оставаться здесь.

— Что случилось, Эрих? — спросил Прагер.

— Балласт сместился на левый борт. Большая часть команды теперь внизу, пытаются что-нибудь сделать. Ты тоже нам нужен, Отто. Если ударит другой шквал, когда мы в таком положении, она перевернется.

Прагер молча вышел в ночь. Сестра Анджела спросила:

— Мы тоже что-нибудь можем сделать, капитан?

— Молитесь — сказал ей Эрих Бергер. — Истово! — Он захлопнул дверь и исчез.

***

Спуск по трапу в грузовой люк напоминал Отто Прагеру сошествие в ад. Команда работала при свете пары штормовых фонарей, яростно перекидывая лопатами песок на наветренную сторону. При качке люди всякий раз наталкивались друг на друга и падали.

Прагер сошел с трапа и упал на колено. Кто-то закричал в страхе, но все другие с мрачным бешенством работали лопатами, единственными звуками был треск судовых балок и рев шторма снаружи.

Сильная рука поставила Прагера на ноги и Хельмут Рихтер улыбнулся:

— Только подумать, господин Прагер, в этот самый момент вы могли бы быть в безопасности в Рио, наслаждаясь напитком после позднего обеда, смотря с террасы в Капакабане на огни залива…

— Ну что ж, я не там — ответил Прагер, — так дайте мне чертову лопату и примемся за дело.

***

Через некоторое время стало очевидно, что «Дойчланд» выпрямляется в наветренную сторону, но в полутьме кают-компании казалось, что прошла вечность, прежде чем дверь снова открылась и появился Бергер. Он улыбался, но только чуть.

— Вы молитесь, сестра?

— Да, молимся.

— Ну, если это вам важно, то на ваши молитвы откликнулись. Наверное, на этой лохани кто-то живет праведно. Так как это не я, то, должно быть, вы.

— Я согласна принять такую возможность, капитан.

— Прекрасно. Как только сможем, мы поставим помпу, но огонь на камбузе, вероятно, не удастся зажечь до утра. Боюсь, остаток ночи вам придется провести в плохих условиях.

— Мы перетерпим.

Внезапно вспыхнув, он грубо прибавил:

— Проклятие, сестра, именно вы настояли на отъезде. Я вас предупреждал.

— Да, капитан, я помню, вы предупреждали — сказала она. — И кроме всего прочего, я благодарна вам и за это.

Она перевела взгляд на лица других, еле видные в тусклом свете лампы.

— Помолимся, возлюбленные сестры.

Она распевно, громким голосом начала читать благодарственную молитву моряков после шторма.

— И воззвали они к Господу в горестях своих, и вывел их Он из несчастий.

Бергер закрыл дверь в кают-компанию и повернулся к Прагеру, устало облокотившемуся на люк:

— Что за женщина — сказал он. — Что за чертова, доводящая до ярости…

— …чудесная женщина — закончил за него Прагер.

Бергер засмеялся, потом повернулся посмотреть на квартердек, где Рихтер держал штурвал в одиночку, ибо ветер немного стих, хотя все еще лил сильный дождь.

Штурм по трапу спустился к ним:

— Я поставил людей на помпу. Есть еще приказы?

— Да — сказал Бергер. — Дерево, господин Штурм. Каждую планку, которую удастся найти. Если надо, потрошите судно. Все каюты и трюмы. Я хочу, чтобы в течении двадцати четырех часов песок был забит и, черт побери, больше не смещался ни при какой погоде.

— Есть.

Штурм поколебался:

— Были близко, капитан?

— Слишком близко — сказал Эрих Бергер. — Постарайтесь, чтобы это не вошло в привычку — он повернулся и ушел в свою каюту.