Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть первая

Через двадцать минут полёта показался свой аэродром. Сели, зарулили на свою стоянку. Шурка, отметив про себя несколько пробоин на крыле и зарубин на бронекорпусе, вспрыгнув на крыло, дёрнула назад подвижную часть фонаря. Андрей отстегнул парашют и с трудом выпростался из кабины.

– Не ранен, командир? – Александра тревожно смотрела на него.

– Не… жив-здоров. Нормально.

Шурка полезла в кабину за его парашютом.

– Агнюша, вылазь! – Шурка помогла и ей вылезти из кабины, – давай сюда и твой парашют! Как машина? Я смотрю, вас пометило?

– Хы! Пометило! На лобовой с Фоккерами схлестнулись. А так – да, в норме. Всё стреляет, всё летает. Спасибо.

– Почему вас пятеро? Кого сбили?

– Мишку с Серёгой.

– Ой! – она схватилась за щёки.

– Да не пугайся. Их комэск с Колькой подобрали, вон вытаскивают уже. Пошли-ка, поможем!

Из задней кабины командирского Ила уже действительно, совместными усилиями вынимали раненого стрелка Сергея Чекмирёва, молодого белобрысого парня, которому едва исполнилось 19. Раненый был без сознания, его сразу уложили на носилки и солдаты с носилками рысцой посеменили к стоящей недалеко машине. Мишка с залитым кровью лбом бежал рядом и жалобно просил:

– Ребятки, потише, потише – не растрясите его! Быстрее тащите!

– Так тебе быстрее или потише? – запыхиваясь от бега, прохрипел один из носильщиков.

– Давай я тебе памагу! – Жорик схватился сзади сбоку за носилки, – хароший челавек умирает!

Андрей молча схватился спереди, помогая переднему солдатику.

Вчетвером аккуратно и быстро погрузили раненого сержанта в кузов полуторки. Солдатики полезли в кузов.

Агния распахнула на Андрея свои большие карие глаза и тихонько сказала:

– Я наверно, нужна там буду, да?

– Да, конечно, конечно, давай! – он подхватил её под попу и одним сильным движением забросил в кузов. Стрелки Толик Веселовский и Асланбек Атынбаев заскочили в кузов, чтобы помочь выгрузить раненого товарища у медсанчасти.

Пилоты остались на разбор полёта.

Глава 32. Исцеление.

На стрелка было страшно смотреть – вся голова у него была залита кровью. Но рана на голове не была смертельной – там пуля прошла по касательной, содрав кожу и вырвав клок волос. Гораздо опаснее было ранение в живот. Выпущенная почти в упор, бронебойно-трассирующая пуля от 7,92 мм пулемёта MG17 на скорости около 800 м/с проткнула, как картон, 6 миллиметров гомогенной брони, прошла, даже не заметив, сквозь тело стрелка и со страшной силой ударила в 12-мм бронеплиту за спиной пилота. Не сумев преодолеть броню, пуля, выбив из брони несколько мелких осколков и оставив на ней глубокую отметину, потеряла всю свою энергию, и бессильно упала к ногам борт.стрелка.

Когда вытаскивали носилки из машины, Сергей пришёл в сознание, и теперь, прижав руки к животу, безумными глазами смотрел на окружающих. Медсёстры принялись сноровисто стаскивать с него зимний комбез. Стрелки Толик и Асланбек смущённо топтались в коридоре. Агния стояла у стенки, и закусив губу, смотрела на раненого.

– Ну а вы чего здесь столпились? Что, цирк тут вам? – заорал на стрелков доктор Запольский. Те поспешно развернулись, и толкаясь у двери, выскочили на улицу.

– А ты, деточка, не уходи, – обратился он к Агнии, – боюсь, что ты можешь понадобиться….

– Ну-с, – он посмотрел на раненого….

***

Миша Никитенко без шлема сидел на пеньке, матерился, плевался и плакал.

– Да успокойся ты! – Андрей платком вытирал ему кровь со лба: осколок прошёл по касательной, сделав над бровью глубокий порез. Отвалившийся лоскут кожи висел, закрывая бровь. Кровь, никак не хотела останавливаться и постоянно сочилась из раны.

Комэск принял доклады от пилотов, приказал Андрею сопроводить Мишу до санчасти. А сам усталой походкой пошёл докладывать на КП о результатах вылета.

– Это я виноват! Я! – Мишка, спотыкаясь и загребая унтами снег, шёл, сопровождаемый Андреем, – он мне: «Мишка, уходи вправо – мессер сзади!» А я…. А я прямо иду, как заторможенный – откуда эта пара выскочила? Чёрт её разберёт! А фриц как даст! У меня сразу движок встал, так я ни об чём другом уже и думать не мог – лишь бы сесть. Хоть как-то! А потом сел, вам машу, что живой, Серёге кричу – вылезай! А он молчок! Я к нему в кабину – а он там лежит. Весь в крови, понимаешь?! И молчит!! – Миша опять заплакал.

– Всё, всё, хватит. Успокойся. Выживет он – я тебе говорю.

– Да какое выживет?! У него ранение в живот! Это же каюк, непонятно, что ли?

– Агния там, поможет Филлипычу.

– Да как она ему поможет-то?

– Вчера же Витька выжил. А все тоже думали – каюк. Забыл?

Они подошли к крыльцу дома, в котором располагалась полковая медсанчасть, или как её иногда называли те, что постарше – околоток. Мишка сплюнул в сторону.

– Ну, выжил. А Агния при чём?

– При том. Дар у неё есть. На ноги поднимать. Я вон позавчера весь контуженный-переконтуженный был, а на следующее утро – как огурчик. Что думаешь, само получилось?

Мишка открыл рот:

– А и правда! А как так?