Штрафбат Павла Первого: Штрафбат Его Императорского Величества. Спецназ Его Величества. Диверсанты Его Величества. Заградотряд Его Величества

– Порфиша, друг мой, ну к чему ты начинаешь?

– Молчать штафиркам! – Впервые в жизни Порфирий Петрович повысил голос не на врага, а на собственную жену. – Хорошему фехтовальщику раз плюнуть освоить эти ваши дурацкие танцульки, нужно только показать правильно.

– Каким образом?

– Сейчас увидишь. Гришка, где тебя черти носят? Подай сабли!

Гришкой оказался седой сморщенный старичок, хромающий на правую ногу, но еще сохранивший военную выправку. Начав когда-то службу денщиком у юного прапорщика, он так и прижился при командире, став доверенным слугой, управляющим и другом одновременно.

– Прикажете обычные, Ваше Превосходительство?

– Нет, давай те, что при Ставучанах с паши снял.

– Ого!

– Не ого, а бегом! И полотенца принеси – чую, жарко станет.

Где-то через половину часа изнывающий от неутоленного любопытства Григорий не выдержал и приник ухом к замочной скважине. Прихваченная прострелом спина возмущенно застонала, но смирилась под приказом извечной человеческой слабости, порой бывающей неодолимо сильной.

– Сударыня, я бы доверил вам командование левым флангом.

– Муж не пустит, Порфирий Петрович.

– И правильно сделает.

– Это почему же?

– В таком случае ему придется возглавить дивизию. Он же у вас по финансовой части при государе?

– Да за все берется. Александр Федорович у меня работящий. Недавно вот к персиянам по делу ездил… Детей по полгода не видит.

– Так вот это кто! Наслышан, весьма и весьма наслышан.

Голоса сменились звоном металла, и раздосадованный Григорий сердито засопел. Ну как тут что узнаешь?

– Нет-нет, сударыня! – Ага, это опять Бибиков. – Представьте, будто противник все время атакует слева, а вы, не разрывая дистанции, уходите вправо и одновременно пытаетесь достать его под ухо. Ух ты…

– Ой, простите, Порфирий Петрович.

– Пустое, Елена Михайловна, не переживайте. Но примите дружеский совет: при танце с Наполеоном постарайтесь сдержать руку, а не то зашибете коротышку напрочь. А теперь все повторим! Домна, голубушка, сядь к роялю. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…

Вечером отставной генерал с кряхтением укладывался в постель, а помогавший раздеться Григорий сочувственно вздыхал:

– Не в наши годы, Порфирий Петрович, так с саблями скакать. Мало не до смерти уходила проклятущая баба.

– Дурень ты, Гришка, – поморщился Бибиков и потер зашибленную шею. – Люди с оружием в руках бабами не бывают.

– Так не мужиком же ее называть?

– Зови вашей светлостью, не ошибешься.

– Так ведь это…

– Зови-зови, я тоже редко ошибаюсь.

– Чудны дела твои, Господи! – перекрестился Григорий. – А вообще, Ваше Превосходительство, как она на саблях-то?

– Ну, супротив нас с тобой и сейчас не устоит, да и с янычаром каким не дай бог встретиться, но пару разбойников на дороге положит не запыхавшись. Большего и не нужно.

– А я-то подумал…

– Не думай, дурак потому что! Чай, не людей на куски пластать учил, а вальсы вальсировать. С менуэтом долго провозились – скорости в нем нет, будто пудовыми булавами бьешься.

– Это точно.

Старики немного помолчали, вспоминая давние сражения, и Порфирий Петрович вдруг шлепнул себя ладонью по лбу:

– Совсем из головы вылетело… В Сергач людей послал?

– Так точно, и ответ ужо получен. Зачитать письмецо?

– Своими словами обскажи.

– Обещались быть всенепременно к масленой неделе.

– Не обманут?

– Сергачи-то? Они обманывать не умеют.

– Смотри у меня, Григорий! Кутузов лично просил посодействовать, как бы не осрамиться перед Михаилом Илларионовичем.

– Слово твердое, не подведем. А ведь высоконько взлетел наш-от подпоручик!

– По уму. Мишка завсегда головой славился.

– Нешто славнее вас, Ваше Превосходительство?

– Нашел с кем сравнивать. Против нас с тобой, Гриша, любой фельдмаршал сущим ребенком выглядит.

– А в чинах он, а не мы.

– Да разве в бабьи царствования военного человека за ум ценили? Сам знаешь, за что ценили. Да не прячь рожу-то, один раз не считается.

– Угу, – кивнул Григорий и на всякий случай повернул подаренный когда-то перстень камнем внутрь. – Нынче по уму чего не послужить.

– С Сергачами не опозоримся, глядишь, и позовет Павел Петрович обратно на службу.

– Точно?

– Точнее и быть не может.

Григорий тут же объявил:

– А прогуляюсь я сам до Сергача, так оно надежней будет.

– Правильно! Послужим еще, Гришенька!

Документ

Вот пистолеты уж блеснули,Гремит о шомпол молоток.В граненый ствол уходят пули,И щелкнул в первый раз курок.Вот порох струйкой сероватойНа полку сыплется. Зубчатый,Надежно ввинченный кременьВзведен еще.

Из собрания сочинений генерал-лейтенанта А.С. Пушкина, том 6, стр. 512.

Глава 16

Москва, Покровка, дом князей Трубецких