Штрафбат Павла Первого: Штрафбат Его Императорского Величества. Спецназ Его Величества. Диверсанты Его Величества. Заградотряд Его Величества

Высадка Наполеона прошла с большой помпой. Неизвестно, каким образом французы узнали о прибытии своего императора, но встречать его собралось не менее пятидесяти тысяч человек, причем большую часть восторженной толпы составляли вооруженные люди. Пусть древними и плохонькими, но ружьями…

– И чем Бонапартий собирается кормить этакую ораву? – Генерал-майор Тучков сделал глоток кофею и поставил кружку на стол. – Не думаю, Михаил Илларионович, что капитан Нечихаев успел заготовить достаточное количество продовольствия.

Фельдмаршал Кутузов предпочитал пить чай, считая привычку к кофею блажью и проявлением космополитизма, но на отношение к командиру Красногвардейской дивизии подобные убеждения не сказывались.

– Напрасно сомневаетесь в способностях Михаила Касьяновича. Этот юноша умеет делать невозможное сразу, а для совершения чуда ему требуется всего лишь немного времени на подготовку. Не удивлюсь, если он все же успел устроить магазины.

– Ваши бы слова да Богу в уши.

– Знаете, Господь, скорее всего, обойдется без моих подсказок. И почему-то думается, что и Наполеон тоже. Он мнит себя величайшим из полководцев, лишь по несчастливой случайности потерпевшим неудачу. Разумеется, временную неудачу.

– Но какое это отношение имеет к собравшейся толпе? Он же не Христос, чтобы накормить всех пятью хлебами.

– Может и накормить. – Кутузов хмыкнул: – Оставшихся в живых накормить. Сейчас как двинет сей сброд на англичан…

– Думаете?

– Надеюсь. Зачем нам в тылу вооруженная толпа?

– Резонно. – Благодаря большому опыту генерал-майор давно расстался с заблуждениями относительно благородных и гуманных методах ведения войны, потому любые боевые действия рассматривал с точки зрения сбережения личного состава. – Англичане расстреляют остатки боезапаса, и тогда моя дивизия…

– Забудьте! – Фельдмаршал с укоризной покачал головой. – Давайте не будем лишать французского императора лавров победителя.

– Победитель хренов… – едва слышно проворчал Тучков.

И его недовольство имело под собой основание: высадке сопутствовал успех лишь потому, что англичанам стало совсем не до Бонапарта. Присоединившиеся к русской эскадре датчане в данный момент отвлекали Королевский флот попыткой отомстить за сожженный Копенгаген и небезуспешно штурмовали устье Темзы, не позабыв о прочих прибрежных городах. По словам командира встретившегося в море «Забияки», зарево пожаров видно верст с пятидесяти, если не дальше.

– При Наполеоне такого не ляпните, – предупредил разобравший ворчание Кутузов. – Не стоит портить человеку праздник.

Светлейший князь Михаил Илларионович ошибался: уже ничто не могло испортить французскому императору праздник. Торжество от осознания собственной нужности, силы, народного обожания… Да, народ еще помнил кровь и неустроенность революции, когда любая голова могла слететь с плеч по прихоти дорвавшегося до власти мерзавца, и соскучился по сильной руке. Той, что навела бы порядок в стране, заставив французов жить достойно и богато.

Вид сходящей с кораблей армии привел толпу в совершеннейший энтузиазм. Железная дисциплина, новые добротные мундиры… Кстати, если с установлением первой русские союзники помогли безвозмездно, то за второе придется еще долго расплачиваться. Но зачем ликующему народу знать о наделанных от его имени долгах? Пусть занимаются своим делом – преклонением перед императором и поставкой пополнения в поредевшие полки. С этим, кажется, проблем не предвидится? Ну держитесь, проклятые англичане!

Была, конечно, мысль направить оружие против союзников – честность в политике приравнивается к глупости, и лишь наивный простак не попытается хоть как-то облегчить ярмо по сути своей кабальных договоров. И финансовых обязательств, разумеется. По ним Франция будет платить лет тридцать, если не все пятьдесят.

Мысль промелькнула и исчезла. Политика политикой, но император в первую очередь должен стать реалистом, а настоящие реалии таковы, что в случае нарушения договоренностей Французская империя перестанет существовать. Не стоит обманываться многочисленностью собственной армии – дивизия этого русского генерал-майора пройдет от северного побережья до Тулона и Марселя, не заметив сопротивления. Да и численность… При пересечении границы с Россией в Великой армии насчитывалось свыше шестисот тысяч человек, а теперь где они? В лучшем случае выжил каждый десятый. Пусть немного больше – царь Павел Петрович с охотой использует пленных в строительстве дорог и бережет их здоровье из меркантильных соображений.

– Ваше Императорское Величество! – Вопль секретаря прервал размышления принимающего парад Наполеона. – Срочные новости из Парижа!

– Потише, Леклерк, – поморщился император. – Поднимитесь сюда.

По примеру русского царя Наполеон приветствовал войска с высокого сооружения, именуемого трибуной. Хорошая, кстати, задумка, позволяющая компенсировать малый рост. Да и смотреть сверху гораздо удобнее, чем сидеть на спотыкающемся после долгого морского перехода коне.

Запыхавшийся Леклерк взлетел по ступенькам и выдохнул:

– В Париже восстание, сир!

– Против кого?