Штука

– Заберите меня отсюда! – не столько попросил, сколько потребовал мальчик, глядя мне прямо в глаза. Взгляд меня поразил: жесткий, властный, совершенно не детский!

– Так, хорошего понемногу… – сказал Клоун, и его передернуло, словно он от чего-то отряхивался.

На лицо мальчика вернулась бессмысленная улыбка, взгляд снова стал блуждающим, без каких-либо признаков мысли. Из уголка маленького рта густой струйкой потекла слюна…

– Пойдем отсюда, – сказал Клоун, – а то сейчас зайдет кто-нибудь, начнет вопросы задавать…

– Что это было? – спросил я, когда мы спускались к выходу.

– Аномалия, – туманно сказал Клоун. – Сильный в теле слабого. Точь-в-точь, как ты, Близнец, только наоборот. Для общего развития – чтобы знал, как тебе повезло…

Потрясенный и совершенно опустошенный, вернулся к автобусу. Оглянулся на этот мрачный Дом Жалости. Из окна на втором этаже на меня неподвижно смотрела совсем маленькая девочка. Не меняя серьезного выражения лица, неловко помахала мне. Я помахал в ответ. Подумал, что успел запутаться в переплетениях правильного и неправильного, как дальтоник – в цветах добра и зла.

И без того несчастных детей используют в качестве доноров жалости. Правда, на благо всем остальным слабакам этого мира. Хорошо ли это? Я не знаю ответа…

5

Так же безрезультатно проверили два московских Накопителя. Клоун не почуял никаких следов чужака. С одной стороны, наверное, следовало радоваться, что анималы не добрались до основы Клана. Но с другой – круг подозреваемых серьезно расширялся.

Но меня не оставляли сомнения. Особенно смущала давешняя перепалка Владыки с членами Малого Круга. Нам явно что-то не договаривали, и это, как минимум, сбивало с толку.

– А откуда вообще эта информация – про анимала внутри Клана? – спросил я Хиляка.

Мы обедали в том самом кафе, где он, как Мефистофель, завладел однажды моей душой. По странной прихоти хозяев кафе называлось «Тарзан», и здесь любили собираться слабаки – что-то тянуло их к брутальному антуражу этого заведения. Наверное, здесь что-то, вроде клуба, только, скорее, не по интересам, а по их отсутствию.

– Ты же знаешь, откуда – от Владыки, – сказал Хиляк. – Откуда что известно ему – понятия не имею. У него независимые источники информации.

– Это логично, – сказал я. – Про самого Владыку мы ведь тоже ничего толком не знаем.

Хиляк посмотрел на меня с неудовольствием и принялся старательно пилить отбивную в своей тарелке.

– Ты же знаешь про наш «принцип ящерицы», – сказал он. – Можешь добавить сюда еще и принцип головы.

– Клан, что, не только хвост, но и голову может отбросить? Отстрелить за ненадобностью?

– Если ее отсечь – рано или поздно появится новая, – сказал Хиляк. – Мы – как гидра, отращиваем все, что нам отрубят. Конечно, если это произойдет случайно. Если же анималы возьмутся за нас целенаправленно… Слушай, не порть мне аппетит, а?

Он с отвращением посмотрел в собственную тарелку, отхлебнул пива из запотевшего бокала, уставился в янтарную бездну.

– Извини, – сказал я, ковыряясь ложечкой в кофейной жиже на дне чашки.

Собственно, мы не есть сюда пришли. Здесь Хиляк назначил встречу с осведомителем. За последнее время я узнал много нового о внутренней жизни Клана. И внештатного агента ждал с нетерпением: дело грозило сдвинуться с мертвой точки.

– Можно к вам подсесть? – раздался сиплый голос. – А то все столики заняты…

Рядом стоял немолодой мужик, с бутылкой в руке, всклокоченный, небритый, изрядно смахивающий на бомжа. Тут же остро пахнуло вокзальными ароматами.

– Папаша, тут занято, – говорю. – Проходите, не надо нам аппетит обивать!

– Садись, Мешок, – усмехнулся Хиляк. – Это новенький, не обращай внимания!

– Если бы я на все обращал внимание, давно бы зрение посадил, – хихикнул мужик, с грохотом придвинул стул, и уселся, водрузив на стол бутылку дешевого вина. Вынул из кармана грязной куртки замызганный стакан, поставил рядом. Извлек откуда-то складной ножик со штопором.

– Все свое ношу с собой, – пояснил он, энергично освобождая бутылку от пробки.

Я несколько смутился: ни за что ни про что прикрикнул на человека, с которым придется сейчас разговаривать. Однако, пахнет он, действительно, на любителя…

– Ну, рассказывай, – сказал Хиляк.

– Погоди, – важно ответил Мешок, наливая в стакан вина – полный, как говорится, «с горкой». – Мне надо в себя придти. Милиция что-то прицепилась, а у меня документы украли…

– Сделаем мы тебе документы, – нетерпеливо сказал Хиляк. – Давай по существу!

Мешок вскинул грязную ладонь, «подожди, мол». Говорить он не мог: не торопясь, шумными глотками, вливал в себя бурую жидкость из стакана. Кадык с клоками седоватой щетины гулял вверх-вниз. Странно, но отвратительная по сути картина вызвала у меня острое желание выпить и закусить – уж больно смачно этот человек общался с алкоголем.

– Уф! – выдохнул Мешок, стукнув опустевшим стаканом. – Отлегло немного… По существу: случайно – так, краем уха – услышал, будто Крысы собираются сбыть торчкам крупную партию жижи…

– И что здесь такого? – Хиляк пожал плечами. – Клану нет дела ни до тех, ни до других…