Штурман по имени Ма

Быстро одевшись, она тихо вышла в прихожую, достала из ящика тумбочки ключ от машины и выскользнула из квартиры.

Подходя к «тойоте», она прицелилась в неё брелком сигнализации и нажала кнопку. Пискнув, машина моргнула фарами, словно заговорщицки подмигнула. Марья Ивановна огляделась – во дворе никого – и открыла дверцу. Ни в салоне, ни в бардачке ничего подозрительного не нашлось, а вот в багажнике, в небольшой картонной коробке, лежали две кепки, солнцезащитные очки, мужской парик и двусторонняя ветровка. Типичный набор для маскировки… но не тянет на доказательство измены. Таким «компроматом» к стенке не припрёшь.

Разочарованно вздохнув, Марья Ивановна закрыла багажник и включила сигнализацию.

«Надо бы последить за ним, – думала она, возвращаясь. – Но как? Он же на машине, а мне что, пешком за ним бежать? Может, колёса ему проколоть?.. Ну да! Он всё равно купит новые, а Надюшке меньше денег достанется. Мужики ведь на этих машинах помешаны. Он скорей жену оставит голой и босой, а на свою тачку денег не пожалеет».

* * *

В тот же день, делая уборку, Марья Ивановна подумала: не обыскать ли квартиру? Но отогнала эту мысль. Было совестно. Не перед зятем – перед дочкой. Да и вряд ли здесь найдётся компромат. Зять, хоть и сволочь, но не дурак – зачем же он будет держать что-нибудь подозрительное у жены под боком? А записная книжка всегда при нём.

После уборки Марья Ивановна стала готовить плов. Порезала мясо, лук, морковь, зажгла конфорку, поставила на плиту казан и налила в него растительное масло… Внезапно у неё возник вопрос: а с какого расстояния пишет диктофон? И она решила это выяснить, пока масло будет греться.

Включив диктофон на запись, Марья Ивановна положила его на компьютерный стол возле монитора. А сама села в кресло (метра за три от диктофона) и негромко произнесла пару фраз. Оказалось, что на записи это слышно. А если подслушивать из другой комнаты? Опять нажав кнопку записи, Марья Ивановна оставила диктофон под монитором и вышла в прихожую… Внезапно – о, чёрт! – заскрежетал ключ в замке входной двери. Охваченная паникой, «экспериментаторша» бросилась в кухню и только потом сообразила, что надо было забрать диктофон. Однако исправлять оплошность было уже поздно – в прихожей раздался голос Павла: «Это я. Заскочил на минутку. Мне надо взять кое-что».

Слышно было, как хлопали дверцы шкафа, а потом закрылась межкомнатная дверь. Павел стал говорить по телефону. Марья Ивановна ещё больше запаниковала. Тумбочка с телефоном – возле компьютерного стола. Зять наверняка засечёт диктофон… Или кассета докрутится и щёлкнет!.. Может, войти и незаметно убрать?.. Что делать, что делать?»

Она чувствовала себя, как погоревший из-за пустяка разведчик-нелегал, на запястьях которого только что защёлкнулись вражеские наручники. Скольких разведчиков подвели под монастырь досадные оплошности! Как часто мелочь, пустяк, сущая ерунда могут нанести разведчику вред куда больший, чем все агенты вражеской разведки, вместе взятые. Закон подлости нигде не дремлет и никого не щадит!

Унюхав запах дыма – уже чадило масло, – Марья Ивановна уменьшила огонь, высыпала в казан лук с морковью… и услышала, как хлопнула входная дверь. Зять ушёл!

Она рысью помчалась в комнату. К счастью, кассета ещё не докрутилась. Павел наверняка не заметил диктофон – иначе обязательно спросил бы: зачем? Выключив диктофон, Марья Ивановна занялась пловом. И только потом прослушала запись. Информация оказалась подарком за нервотрёпку. Марья Ивановна торжествовала: «Попался, негодяй! Ну, сегодня я тебя застукаю!»

Глава 8. «Крошка», щупленький, «буфер». Санта-Клаус и пальма

Мерцая огнями неоновой вывески, ресторан, словно змей-искуситель, заманивал в свои грохочущие недра отдыхающую после трудов праведных (а у кого и неправедных) публику. Время близилось к девяти. Сумерки были, словно густой кисель. Угрюмую серую мглу слегка веселили яркие пятна освещённых витрин и жёлтые конусы от уличных фонарей.

Марья Ивановна, одетая в брючный костюм, что превращает женскую фигуру в мужскую, и в коричневой мужской шляпе, нахлобученной так, что поля затеняли половину лица, стояла у ресторана. Сведения, добытые из диктофона, оказались верны. Полчаса назад, прогуливаясь по другой стороне улицы, она видела, что на стоянку ресторана въехала машина зятя. Павел, в костюме (!), при галстуке (!) направился в ресторан, где должен был с кем-то встретиться. Марья Ивановна тоже хотела зайти, но её не пустила охрана – «Все места заняты». Пришлось караулить зятя на улице.

Отойдя подальше от входа, она остановилась у крайнего окна, которое в отличие от других было закрыто не портьерами, а вьющимися ветвями искусственной зелени. Приблизив лицо к стеклу, Марья Ивановна, сквозь просветы в зелёном орнаменте, попыталась разглядеть посетителей.

– Что ты высматриваешь, мужик? – ухнул за спиной грубоватый женский голос.