Шухлик, или Путешествие к пупку Земли

Капустные кочаны вели себя странно. Нахлебались из чёрной реки и позабыли всё на свете – кто они такие, какого рода-племени? Воображали себя то ли арбузами, то ли ананасами…

«Как они теперь жить будут?» – думал по дороге рыжий ослик.

Вернувшись в сад Шифо, обнявшись с мамой и приятелями, Шухлик всем объявил, что пупок Земли находится именно тут, среди них. Он это давно понял. Пока скакал от речного берега.

Немало собралось завязчиков-добровольцев. Все обитатели сада вызвались привести пупок в чувства. Даже джинн Малай со своими утконосами, откопавшими уже нору в пруду. У братца Жона, кстати, характер заметно улучшился, и было видно, что он стыдится недавнего прошлого – хочет хоть как-то исправиться, совершить благое дело.

– Загвоздка в том, что ничего не надо завязывать! – сказал Шухлик. – Не знаю, как объяснить, но каждый на этом свете – пуп Земли, соединяющий её с небом! Следите сами, ребята, чтобы случайно не развязаться и не лишиться чувств…

– Ах, сколько я об этом толковала! – закивала старушечьей головкой черепаха Тошбака. – Да никто и слушать не хотел!

– Скажи спасибо, что не завязали! – подпрыгнул тушканчик Ука.

Всем было приятно ощущать себя пупками Земли, через которые перетекают космические силы в Землю, а земные – в космос. Действительно, это должно быть очень счастливое чувство.

Дождь давным-давно кончился. Сад цвёл по утрам и плодоносил к вечеру.

Всё шло так обычно, что у Шухлика сердце сжималось от радости и печали, от грусти и веселья. Это было странное ощущение, как будто сидела в душе какая-то заноза или та же загвоздка.

«Наверное, у каждого есть свои загвоздки и свой брат-шайтан, – подумал он. – Без них уныло и скучно, но воли им нельзя давать».

И подошёл к деревцу, присланному когда-то в подарок Диваном-биби.

Как заявили тогда дядюшка Амаки и тушканчик Ука, – то ли это древо познания, то ли незнания, под которым чудесно отдыхать с пустой головой. Оно уже заметно подросло и окрепло. Так и манило постоять или, ещё лучше, полежать под сквозной, как перистые облака, кроной.

Под ним было очень светло, и все чувства становились прозрачными и счастливыми.

Крепость любви

Однако Чу вдруг разговорилось, не давая Шухлику спокойно уснуть.

– Отсюда до сада Багишамал добираться три месяца. И есть три пути, из которых надо выбирать, – рыжий ослик живо представил Чу в виде училки-классной, объясняющей условия задачи.

– Первый путь – это путь спящих. Ну, едут в мягком вагоне и дрыхнут всю дорогу – от станции до станции! У каждого с собой варёная курица, яйца вкрутую и пижама. Один подражает другому – так уж заведено! – Кажется, учительница отходила от школьной программы, и чем дальше, тем больше.

– Подражание – вроде такой загвоздки, которая застряла в каждом из нас. Ты, например, подражаешь предку Луцию. И в этом нет ничего дурного до тех пор, пока загвоздка не станет главной в жизни.

Как говорил лодочник Харитон, ничего не должно обладать нами! Если тушканчик Ука в чём-то подражает толковому дядюшке Амаки, так на здоровье! Но дело дрянь, когда он копирует кенгуру, которого увидал по телевизору. Нет ничего глупее и вреднее такой загвоздки! – Классная, как на родительском собрании, так разошлась, что Шухлик невольно привстал и представил.

Вот он носит шкуру, какая досталась от рождения. А если бы подражал всем подряд и следил за модой? Пришлось бы вставить кольца в нос и язык. То стричься под жеребка, то бриться наголо. Неделю ходить полосатым, как зебра. Другую – леопардовым. Третью – клетчатым или в горошек. А там уж и удаление хвоста, и удлинение ног… Он вздрогнул, а классная-Чу продолжала запугивать, крича в самое ухо.

– Что может быть хуже мыслей и чувств, взятых напрокат? Куда достойней носить собственное тряпье, чем нарядный, но чужой костюм! Единственный в своём роде чудак вроде балбеса куда интересней умника, напичканного чужими мыслями! – Она или оно – Шухлик уже не понимал – слишком возбудились, будто председатель партии меньшинства на трибуне.

– Откуда столько страсти? – спросил рыжий ослик.

– Любое чувство порой срывается, – вздохнуло Чу. – Но, согласись, когда есть творец Бо, стыдно создавать себе мелких кумиров, истуканов, напоминающих копилки со свиными рылами! Ах, молчу-молчу! Только очень коротко об остальных путях.

Второй ведёт от ненависти и страха к состраданию и любви! Это даже не путь, а узкая тропа, стёжка, – к само-по-стиж-ению, к твоей душе. Если сможешь пройти, то овладеешь собой – телом, мыслями и чувствами. Ну а третий – слияние двух первых. Как говорят, путь к истине… Впрочем, об этом ты уже слыхал на берегах реки Лета, – закончило Чу, успокоилось и притихло.

Зато Шухлик растревожился.

Так не терпелось увидеть Дивана-биби, что он, не мешкая, с помощью Чин переплёл все пути в один прочный канат.

Как это получается, при чём тут канат? Шухлик хоть и закончил школу с бронзовой медалью, знал кое-что из физики и химии, починил пару утюгов и один штепсель, но тут ровным счётом ничего не мог объяснить. Другое дело – показать!