Шурупы

По-видимому, говорил один из медиков, скорее всего – старший. Только старший среди них мог позволить себе обратиться к замначальника разведки полка по неформальному имени. Даже Виталий – третий в корабле по фактическому возрасту – если и позволял себе что-либо подобное, то в основном из-за особой должности и прилагающегося жетона-пайцзы в кармане. Позволь себе такое остальные – Виталий удивился бы.

Пак немного поломался для приличия и сдался – военврач тоже ведь имеет немалые полномочия, и не всегда звезды на погонах решают абсолютно все. Тем более старший из медиков и сам был майором.

Пилот тем временем выбрался из кресла и полез в оружейный сейф. Правильно, пока командир корабля осматривается и выясняет диспозицию, – кто-нибудь обязан стоять в охранении. Опасные хищники в тайге Флабриса водились – какая тайга без аборигенных медведей-тигров? Виталий кое-что помнил из вводной лекции офицера по биоадаптации – главный зубастик Флабриса назывался «зурз», второй, чуть помельче, – как-то на букву «ш» (шакир? шехар?), а еще более мелкие стайные звались почему-то сойками. Только земная птица в единственном числе была «сойка», а местный аналог волчары – «сойк».

Когда Вадик выщелкнул ружье из зажимов и захлопнул сейф, Виталий уже лежал в крайнем левом, пилотском кресле.

– О! – удивился Вадик. – На ходу подметки режут. В систему запустить?

– Разберусь, – ответил Виталий. – Дуй в охранение. Только если вдруг решите с майором отровняться, – дайте мне знать сначала. А то как стартанем в небо…

– Да уж конечно! – пилот картинно запрокинул голову, повесил ружье за спину и, словно заправский скалолаз, полез к двери. В кубрике его в свою очередь отловили медики, так что наружу они с Паком наладятся, пожалуй, только минут через десять.

«Успею, – подумал Виталий. – Главное, чтобы физически ничего не выгорело…»

Юра тоже времени даром не терял: завладел чемоданчиком мастера, перебрался поближе и заякорился между креслом и оружейным сейфом, благо аварийная петля проклюнулась из-под обшивки и тут.

Виталий вынул и включил спецтерминал. В принципе, все необходимые манипуляции с бортовыми системами можно проделать и с кома-персоналки, но с терминала неизмеримо удобнее.

– Юра! – обратился Виталий к кадету. – Ты видел когда-нибудь, как аварийные дампы пошагово вскрывают?

– Пока нет, – отозвался тот.

– Смотри, – выдохнул Виталий. – И запоминай. Сначала загоняемся в инженерный режим…

* * *

Майор Пак с Вадиком вышли на связь довольно быстро, но Виталий уже почти закончил. Главные его подозрения подтвердились, однако хорошо это было или плохо – он пока не решил.

– Виталя! – донеслось по служебке. – Ты за штурвалом?

– В целом да! Но я не в полетном, я в инженерном.

– Догадываюсь, – сказал Пак. – Долго тебе еще?

– Три-пять минут. А что?

– Мы тут посовещались и решили, что можно съехать на пузо и соблюсти человеческую горизонталь. Ну его, по стенам ползать по-обезьяньи, лишнее это.

– Вы погуляйте там, вокруг корабля. Ягод соберите, цветочки понюхайте. Я вызову.

– Цветочки, – хмыкнул Пак. – Ягодки… Ладно. Только не тяни.

– Не буду, – пообещал Виталий.

Через несколько минут он действительно закончил смотреть логи и анализировать команды, которые проходили на двигатели, инжекторы и на синхросшивку непосредственно перед падением. Кадет выглядел ошарашенным и задумчиво водил ладонью по ежику на темени.

– Консоль упакуй, – велел ему Виталий, а сам попробовал запустить полетный режим.

Режим запустился, хотя базовая диагностика проскочила не так быстро, как должно, запнулась на пару секунд.

«Даже хорошо, что мы сейчас не летать, а ерзать. С грунта упасть нельзя…» – подумал Виталий озабоченно.

– Разведка! – позвал он. – Я в полетном. Точнее, в наземно-маневровом. Что делаем?

– Знач, так, – начал рассказывать Пак. – Тебе надо сдвинуться назад и чуть вправо. Только корму не задирай сильно. И потихоньку, дискретненько, по дециметру, например.

– Вас понял, – подтвердил Виталий, выставляя ограничитель мощности.

Полулежа рулить будет не особенно удобно, руки на весу, но в целом ничего невозможного.

– В кубрике! – проорал он командным голосом. – Кто не пристегнут – пристегнитесь!

И уже кадету:

– Ремень подай, будь другом. Сам не дотянусь. И держись крепко, не хватало морду обо что-нибудь расквасить.

Маневр занял втрое больше времени, чем Виталий ожидал. Корабль явно лихорадило, управления он слушался неохотно. Хандрила, судя по всему, синхросшивка, а если она хандрит, – двигатели работают не как единая система, а примерно как лебедь, рак и щука. Гравиподушка генерировалась неравномерная, «Печору» дергало и болтало, словно припадочную. Но Виталий справился, хотя и взмок от натуги.

Борта снова стали бортами, пол – полом. В креслах снова можно было сидеть, а не лежать коленями кверху. Виталий погасил гравиподушку, и корабль плавно лег брюхом на палую хвою. Пузырек-индикатор уровня отстоял от пересечения осей сантиметра на полтора, не больше.

– Фух, – с облегчением выдохнул Виталий и отстегнулся. – Давно я так не упражнялся!