Шут (СИ)

  И он сознался. Честно рассказал, как нашел в библиотеке красивую книжку с картинками, как увидел на ее страницах чудесного человека в ярких одеждах, ничуть не напоминающих серые монастырские робы. Рассказал, что после долгих настойчивых просьб брат Лиоран все-таки поведал ему о том, кто такие шуты и чем они занимаются. Пришлось сознаться и о последней беседе с отцом-настоятелем, который оказался огорчен до глубины души, узнав, что воспитанник его монастыря накрепко решил стать шутом...

  - Значит ты - Шут? - спросила Дала, пристально вглядываясь в его лицо.

  - Да! - он и сам не понял, отчего вдруг ему стало так радостно, когда он услышал это имя. То имя, которым он называл себя, узнав тайну человека с цветной картинки. И как она угадала? - Да, Шут...

  21

  Проснулся он, как и было задумано, благодаря нестерпимому желанию избавиться от лишней жидкости, что просилась наружу. Перед сном Шут намеренно выпил целый кувшин воды: опыт его показывал, что это лучший способ не проспать.

  За ставнями все еще царила темнота, но чутье подсказывало ему, рассвет уже близок. Со стороны сундука доносилось тихое дыхание Хирги, где-то далеко внизу шумело море. Широко зевнув и ежась от холода, Шут спустил ноги с кровати, нашарил на спинке ее в изножье штаны и куртку. Спать хотелось нестерпимо, но в уборную - еще больше. Зябко потягиваясь, он встал, кое-как натянул одежду и тихо вышел в коридор.

  Отхожее место располагалось в пристройке на первом этаже. Когда Шут спустился вниз, то с радостью увидел, что из-за кухонной двери льется свет. Поварихи уже проснулись и теперь негромко о чем-то переговаривались, брякая посудой и стуча по столу деревянными скалками. Пахло кашей, убежавшим молоком и тестом. Наверняка, стряпухи готовили свежие булочки на завтрак.

  'Значит, я верно рассчитал, сколько нужно выпить!' - он скользнул в уборную и с наслаждением распрощался со вчерашней водицей.

  Хирга проснулся, чуть только Шут тронул его за плечо. Не сказав ни слова, быстро оделся и стал собирать вещи. Королева тоже почти сразу откликнулась на осторожный стук в дверь: Шут слышал ее быстрые легкие шаги в соседней комнате и мысленно уговаривал поспешить. Вслух же он лишь тихо напевал ту самую песенку, которой давным-давно научила его Дала. Она верила, что эти простые слова способны привлечь удачу и отогнать беду. Шут тоже верил. А что ему оставалось? Особенно теперь...

  Впрочем, он и сам не сидел сложа руки - пока Элея медленно преображалась в юношу, Шут входил в образ королевы. Из штанов он соорудил груди, куртка обернулась широкими женскими бедрами. Платье все равно сидело на нем как на кобыле чепчик, но кто это поймет в предрассветном сумраке? Зато у королевы будут волосы что надо! Шут не выбросил косу Элеи, а соорудил из нее и кружевного платка вполне достойный парик. Перед выходом из номера он накинул на голову капюшон, а косу уложил так, чтобы она свисала спереди и сразу же бросалась в глаза любому встречному. Конечно, проще было бы попытаться пройти на корабль под видом матросов. Но Шут не хотел рисковать - если преследователи узнают в них беглецов, кому-то нужно будет отвлечь внимание на себя.

  Он, правда, очень надеялся, что сия участь минует его.

  С хозяином Шут рассчитался еще с вечера, поэтому уходили они тихо, через черный ход в задней части гостиницы, что вел прямиком к конюшням. Хирга уже оседлал лошадей и те тревожно фыркали - им передалось волнение людей. Ночное небо, по-прежнему затянутое тучами, едва заметно начинало бледнеть.

  В мальчишеском костюме Элея с легкостью оседлала свою кобылу, Шут же, напротив, изрядно повозился, прежде, чем смог управиться с многочисленными юбками королевского платья.

  'И как дамы их носят, - думал он, расправляя подол, чтобы не было видно крепких мужских ног, не лишенных, как водится, растительности. - Это же с ума сойти - всю жизнь таскать на себе столько лишних тряпок!'.

  С постоялого двора выезжали цепочкой: сначала Хирга, потом королева, Шут замыкал их маленький отряд, пристально вглядываясь в темень подворотен. Улицы были немноголюдны, но и спящим город уже никто не назвал бы - день в Каменном Улье начинался рано. Тут и там раздавались голоса, хлопали ставни, громко выплескивалось на мостовую содержимое ночных ваз.

  Беглецы остерегались привлечь внимание излишней спешкой и сдерживали возбужденных лошадей, принуждая их идти быстрым шагом, не позволяя пуститься вскачь. Когда до причала осталось миновать лишь пару домов в переулке, Шут знаком велел своим спутникам остановиться. Поманил к себе Хиргу.