Шведский стол [СИ + иллюстрации]

Шведские корабли медленно поднимались вверх по течению Невы. Осторожно. Внимательно осматривая берега. Большие линейные корабли в реку входить не решились, опасаясь отмелей в дельте. Сесть на мель недалеко от русской крепости выглядело очень плохой идеей. Поэтому сюда зашли только легкие корабли.

Вдруг где-то на левом берегу раздался звон колокола. Скорее даже колокольчика. Потом еще. Еще. И этот перезвон убежал вверх по течению — к крепости. Затихая сразу же, как его подхватывал следующий.

— Кто-то видит русских? — спросил командир корабля.

Но никого в лесном массиве, подходящем к реке не заприметил.

Эффект внезапности оказался утерян. Однако эта небольшая эскадра продолжила свое движение и довольно скоро увидела крепость, известную им как Ниеншанц, а также примыкающий к ней городок. Вокруг них шли большие строительные работы. Возводили новые земляные валы, которые находились в разной степени готовности.

Впрочем, прямо сейчас наблюдался перерыв.

Работники отошли куда-то, а личный состав батареи занимал свои места у пушек.

Легкие корабли шведов попытались сблизиться.

Но тут ударило первое орудие. Пристрелочным.

Потом еще одно — для коррекции.

И еще.

И еще.

А потом беглым залпом ударили оставшиеся восемнадцать 24-фунтовых длинных пушек. Вроде тех, что использовали для осады.

Ядра подняли массу фонтанов воды вокруг головной шнявы, добившись двух попаданий.

Минута.

Новый залп.

И еще четыре попадания.

Покамест все в фальшборт или в борт, но выше ватерлинии. Ничего критически плохого не произошло. Однако корабль отвернул, уходя из-под огня. А за ним и остальные. Соваться с малокалиберными пушками под обстрел двух дюжин таких пушек шведы не хотели. Слишком опасно. Да, в общем-то и не нужно. Разведку, ради которой их сюда направляли, они провели.

Русские не только не отошли, но и укреплялись, формируя второй контур бастионной системы вокруг старой крепости. Заводя за новые стены и старый город. Да еще и устроили довольно мощную береговую батарею…

Петр, конечно, хотел иметь балтийский порт с проходом к нему по Неве. И поначалу даже думал начать строить такой город прямо в дельте реки. Но его сумел отговорить Алексей.

Резоны были простые.

Дельта постоянно затапливается, отчего станут страдать городские постройки и склады. Делая от того торговлю менее выгодной. Да и большим торговым кораблям туда не подойти. Так что город в самой дельте мало годился именно как большой торговый порт. А денег бы стоил много.

Поэтому, после некоторых обсуждений, остановились на варианте, при котором Павлоград, то есть, вчерашний Ниенштадт, становился хорошо укрепленным городом с большими торговыми складами. А там, дальше, на острове Котлин, уже возводить собственно морской порт-крепость — Петроград.

Так-то царь порывался сосредоточиться только на острове Котлин, когда Алексею удалось его убедить в пагубности строительства города на островах дельты Невы. Но и тут царевич сумел аргументами переубедить родителя. Слишком мало на том острове было места для полноценного города. Вот как порт-спутник и как военно-морская база — да, безусловно, он годился. Но для его поддержки требовалась ближайшая речная база, каковой и должен был стать Павлоград.

Для обеспечения же работы задуманного морского порта Алексей предложил прокопать несколько каналов. Первый — обходящий Невский пороги, второй — вдоль берега Ладожского озера от Невы до Волхова, а третий — в обход порогов Волхова. Чтобы без лишних сложностей водить всю навигацию речные корабли от Новгорода до Петрограда…

Глава 4

1703 год, май, 12. Псков — Москва — Дублин — Вена

Петр сидел на коне и смотрел на проходящие мимо него войска.

Они уже были под Псковом.

Подтягивались хвосты колонны. Длинной колонны. На узкой дороге его армия растягивалась на много верст. Слишком много. Из-за чего в случае чего, если бы авангарды завязали утром бой с противником, то остальные подтягивались бы в сражении до самого вечера.

Зная о страсти Карла к быстрому продвижению это выглядело опасным. И становилось понятным прямо-таки одержимое желание сына обновления и улучшения конского состава.

Ну, казалось бы, что такого? Тянет пушку с передком не две лошади, а четыре. Мелочь. Однако это увеличивало длину колонны. Ведь только пушек тех в армии насчитывалось 96 только полевых. Не считая осадного парка.

А ведь на каждую лошадь требовался фураж.

Много.

И его требовалось тащить в обозе. А жрали четыре, даже степные лошадки, всяко больше, чем две большие. Что также удлиняло колонну за счет более представительного обоза.

И так во всем.

Там, где хватало бы одной крепкой лошади приходилось применять двух или более степные животинки. Что замедляло армию, делая ее более неповоротливой, вязкой, растянутой…

Да, двигаясь от магазина к магазину, где загодя накапливались запасы, можно было бы этим пренебречь. Но как только приходилось оперировать на вражеской территории, как во время прошлой кампании, сразу остро становился вопрос снабжения.