Си-бемоль

Зачем он меня приветствует и почему именно сейчас? Неужели он каким-то образом почувствовал энергию моих мыслей? Энергию моего присутствия в зале на его спектакле? И вот здесь началась опасная зона. Такие ядовито-желтые таблички с трафаретными черными буквами вешают на стены зданий. ОПАСНАЯ ЗОНА. УГРОЗА ОБРУШЕНИЯ ДУШЕВНОГО СПОКОЙСТВИЯ И ПАДЕНИЯ СОСУЛЕК ПАМЯТИ. Поначалу я не придала значения этому, как будто ненавязчивому, вторжению в мой мир, но с каждым новым часом все глубже оно вгрызалось в мой мозг, порождая новые плоды воображения и возрождая былые и давно увядшие. Они разбухли, вытеснив все остальные куда более продуктивные размышления. Подавить сорняки силой воли оказалось столь же пустой затеей, как уложить спать куклу-неваляшку.

«Не пытайся остановить мысли»,– говорил мой учитель йоги. – «Позволь им течь свободно. Не погружайся в них, но наблюдай со стороны.» И я наблюдала за тем, как всплывали давно погребенные на дне реки краски и полутона, калейдоскопические узоры, воображаемые комбинации, составленные из восьми знаков: Привет!.

Это же просто мысли,– решила я. –Никто не увидит их в моей голове. Никто не узнает, что они там были. А слова не будет.

Перед сном я стерла сообщение из ленты новостей и почувствовала облегчение.

День медленно отделился от «сегодня» и соскользнул в океан минувшего вместе со всем своим содержимым.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Официально он заканчивал в семь часов вечера, но случалось и задержаться, в зависимости от процедуры. Больше всего, конечно, было удалений восьмерок– зубов мудрости. И если верхние восьмерки вылетали сами, – как любил он говорить пациентам,– то нижние требовали гораздо больше времени и усердия. «В Америке, например, есть хирурги-стоматологи, которые удаляют только нижние восьмерки. Они, как правило, больше ничего о зубах не знают, но зато знают все про нижние зубы мудрости»– рассказывал он байки своей пациентке, ожидая, пока подействует анестезия. Шутил, заговаривал зубы, а сам прикидывал, как сильно опоздает на встречу. С Витой договорились на половину восьмого. У входа в ресторан на Пушкинской. Виктор прикинул, что последняя операция была назначена на пять, и двух часов должно было хватить. Но по закону подлости пациентка припозднилась, первый укол на нее не подействовал. Вот и вышло, что когда она минус зуб покинула его кабинет, стрелки часов на стене предательски двигались к четверти восьмого. Виктор ненавидел опаздывать, а уж тем более, опаздывать на встречу с Витой. Он не хотел называть это свиданием. Просто встреча. Поспешил выпроводить Зиночку и быстро переоделся в строгий черный костюм. Хотелось загладить прошлое впечатление полусонного и всклокоченного себя. Смочил ладони водой, пригладил кудри, торопливо запер кабинет и, спрыгнув вниз по лестнице, помчался к метро. Ехать на машине в час пик не имело смысла. Пока бежал, вспотел, пожалел, что напялил пиджак, остроносые ботинки сжимали и терли ноги. Трясясь в электричке, он с тоской наблюдал за убегавшими в даль минутами. Написал смску, что задерживается минут на двадцать. Ответа не было. Дождавшись, когда на станции появилась сеть, набрал номер. Она ответила, и Виктор успел извиниться и повторить, что задерживается. Но поезд отправился, сеть исчезла, и он не услышал ее ответа. К ресторану он подбежал, запыхавшись, без пяти девять. Напротив выхода мужчина открывал дверь карамельного Кайена своей спутнице. Она элегантно скользнула в салон. Виктор не видел ее лица, но кольнуло неприятное подозрение. Он набрал номер.

– Виточка, Вы еще не убежали? Страшно извиняюсь.

– А Вы знаете, мне пришлось уехать.

– Кайен уже отъезжал, но он успел ухватить черты ее лица в окне. Хоть она и не смотрела в его сторону.

– Может, в следующий раз?

– Конечно,– он изо всех сил старался скрыть одышку. По спине под сорочкой катилась липкая струйка пота. – Конечно, в другой раз.

Уже не глядя на автомобиль, он вошел в ресторан. Опустившись за столик, первым делом заказал стакан холодного морса. Остыв телесно и душевно, он принялся изучать меню. Долго пытался выбрать между щучьими котлетами и горшочками с дымком.

– Девушка, еще минутку,– взмолился он нависшей над ним официантке и

увидел, как из двери кованого лифта вышла и направилась к его столику Виолетта.

– Рекомендую пирожки с грибами,– сказала она.