Сибирь и каторга. Часть первая

Нам самим лично удалось видеть на Карийских золотых промыслах ссыльнокаторжного Мокеева, сосланного за грабеж и отличавшего в себе несомненно поэтическую натуру, высказавшуюся и в жизни на воле, и в жизни на каторге и даже выразившуюся в порывах к стихотворству. Ему заказана была песня на отправление эскадры для приобретения Амура, и муза Мокеева, вдохновляемая шилкинскими картинами и руководимая аккомпанементом торбана, бубна, тарелок и треугольника, высказалась в большой песне, которая начинается так:

Как за Шилкой за рекой,В деревушке грязной,Собрался народ простой,И народ все разный.

А кончается:

Вдруг раздался песен хор,Пушек залп раздался,И по Шилке, между гор,

Флот сибирский мчался.

Песне этой не удалось удержаться у казаков (придумавших про Амур иную песню, совсем противоположного смысла и настоящего склада), но нет сомнения в том, что Мокееву немудрено было соблазнить каторжных теми своими песнями, которыми приладился он к общему настроению арестантского духа, т. е. когда его муза снисходила до сырых казарм и тяжелых работ или хотя бы даже и до купоросных щей. Арестанты, как мы видели, невзыскательны и в ущерб настоящим народным песням привыкли к тем, которые нуждаются в торбане и трескотне тарелок; вкус давно извращен и поэтическое чутье совсем утрачено.

Вот для примера песня, пользующаяся особенною любовью тюремных сидельцев не только в России, но и в Сибири, песня, распространенность которой равносильна самым известным и любимым старинным русским песням. Столичные песельники в публичных садах и на народных гуляниях, известные под странным именем "русских певцов", вместе с цыганами представляют тот источник, из которого истекает вся порча и безвкусие. Здесь же получил образование и автор прилагаемой песни, и здесь же выучились находить вдохновение новейшие творцы псевдонародных русских песен. Такова песня в целом виде и с более замечательными вариантами:

Ни в Москве, ни за Москвой,Меж Бутырской и Тверской,Там стоят четыре башни,Посредине Божий храм.

(Или по-московскому и вернее:

В средине большой дом.)

Где крест на крест калидоры

И народ сидит все воры, —

(Или: сидит в тоске.)

Сидел ворон на березе;

(Или: Рыскал воин на войне,)

Кричит ворон не к добру: (или: на войну)"Пропадать тебе, мальчишке,Здесь в проклятой стороне,Ты зачем, бедный мальчишка,В свою сторону бежал?[98]

Никого ты не спросился,Кроме сердца своего.[99]Прежде жил ты, веселился,Как имел свой капитал.С товарищами поводился,Капитал свой промотал.Капиталу не сыстало —Во неволю жить попал,Во такую во неволю:В белый каменный острог.

Во неволе сидеть трудно.

(Или: Хороша наша неволя, да — )

(Но) кто знает про нее:Посадили нас на неделю —Мы сидели круглый год.За тремя мы за стенамиНе видали светлый день.Но не бось: Творец-Господь с нами,

(Или: Бог-Творец один Он с нами),