Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии

Иностранец и журналист в Сибири, это, конечно, вызывает еще больше недоверия. Бывало, семь потов сойдет, пока добьешься интервью у чиновника. Матвей Лыткин, глава алкоконтроля и руководитель внедрения политики трезвости в Якутии, согласился на короткий разговор, не забыв при рукопожатии дружелюбно подчеркнуть, что в период европейских санкций, конечно, сложно получить интервью. В глубине души каждый трясется за свое место. Может быть, поэтому-то правительство Якутии совершенно не пыталось использовать меня в своих PR-кампаниях. Я первый за всю историю иностранный журналист, аккредитованный именно сюда, но чиновники ни разу по собственной инициативе не захотели меня никуда приглашать или что-то мне показывать. Меня также очень удивила пассивность сотрудника, отвечавшего за внешние связи республики, с ним я был знаком, и в его обязанности входило этим заниматься.

В худшем случае какой-то чиновник на интервью мог заподозрить, что я работаю по заказу его недоброжелателя. Когда я задавал довольно нейтральные, на мой взгляд, вопросы про алмазную компанию «АЛРОСА» и. о. главы Нюрбинского улуса Иннокентию Васильеву, он нервничал. «Кто тебя сюда послал? Выкладывай! У тебя есть семья? Семьей бы занимался, вместо того чтоб сюда приходить такие вопросы задавать!» – угрожал мне он.

Часть моих планов в Сибири накрылась, так как они вызвали у чиновников подозрения. Я хотел посетить новый российский космодром «Восточный», который построили в Амурской области вместо оставшегося в Казахстане «Байконура». Меня даже записали в пресс-тур, который ехал смотреть запуск ракеты, но я неожиданно получил сообщение, что я, оказывается, не прошел проверку безопасности. Это, правда, не совсем было связано со мной: сообщение пришло после того, как первый запуск во время визита вице-премьера Дмитрия Рогозина закончился падением ракеты со спутниками в море из-за ошибки в управлении. В результате второй запуск вообще отменили.

Второй раз мою командировку отменили прямо в день отъезда. Я за несколько недель до этого договорился участвовать в экспедиции российской научной группы на Ямальский полуостров к воронкам, которые образовались при загадочных взрывах, но экспедиционный центр «Арктика», организовавший поездку, отказал мне всего за несколько часов до отправления. Один из сотрудников мне неофициально сообщил, что это случилось из-за того, что им в последний момент стали активно названивать из службы ФСБ и других органов власти. Вот, значит, как: ямальские воронки стали новой государственной тайной России, хотя, конечно, никто и не думал, что всемогущий Владимир Путин имел к этим взрывам какое-то отношение.

Очевидно, что главная российская тайна Арктического региона – это олени. Настоящий переполох создала моя апрельская поездка в северную Якутию, в Анабарский улус, где я хотел познакомиться с оленеводами и поучаствовать в их ежегодном празднике. Почти все северное побережье России – пограничная территория, чтобы туда попасть, нужно разрешение от службы безопасности ФСБ. Мне выдали такое разрешение, но мне нужна была еще помощь администрации улуса в организации самой поездки. Я безрезультатно пытался достучаться до главы Анабарского улуса. Затем, приметив его на одном мероприятии в Якутске, я спросил его, не он ли господин Семенов. «Нет!» – отрезал мужчина и убежал. Стоявший рядом с ним подтвердил, что это был Семенов.

Пару дней спустя я встретил Семенова на другом мероприятии. Наученный горьким опытом, я подошел к нему и с улыбкой протянул руку: «Иван Иванович, здравствуйте!» Затем последовал странный разговор, в котором Семенов вначале уверял меня, что никакого разрешения на посещение его улуса от госслужб у меня быть не могло, хотя разрешение мне было выдано еще две недели назад. Когда эта тема иссякла, Семенов кардинально перевел разговор на обсуждение политики Ангелы Меркель в отношении беженцев. В заключение он стал сердечно зазывать меня в Анабарский улус. «Свозим вас в лагерь оленеводов. Я вам позвоню на следующей неделе», – обещал он.

Никакого звонка от Семенова так и не поступило, поэтому я поехал в командировку сам, без каких-либо четких планов. Первое странное совпадение случилось по дороге еще до Анабара. Я хотел заехать в село Жилинда, где на оленьих пастбищах находится «Томтор» – самое большое в России месторождение редкоземельных металлов. Я хотел спросить у сельских жителей, как они относятся к этому спорному проекту. Но не вышло, так как маршрутка, на которой я ехал, с вихрем пронеслась мимо. «Мы еще не доехали до Жилинды», – ответил молодой водитель, когда я предупредил, что мы уже подъезжаем. Через 20 минут водитель признался, что, наверное, проехал ее, но назад уже вернуться не сможет, потому что бензина мало. Его объяснения звучали очень странно, конечно, могло быть и так, и я сам теперь везде видел заговоры, подозревал обман, и то, что мы проехали деревню, было просто случайностью.