Сибирь научит. Как финский журналист прожил со своей семьей год в Якутии

До пункта назначения, как и во многие другие улусы Якутии, летают старенькие турбовинтовые самолеты «Ан‑24». Наш самолет, трясясь и гудя, поднялся в воздух, уверенно пролетел над заснеженными горами и в свете заходящего солнца мягко покатился по заснеженной посадочной полосе посреди снежных гор. Дети недоумевали: куда это мы прилетели? Местные в таком же недоумении смотрели на нас и на детей. Поселок с его низкими домиками советских времен был аккуратно укрыт белым снегом. По деревенской дороге изредка проезжали снегоходы или грузовики. По улице плелись курчавые морозоустойчивые якутские коровы и пестрые собаки-метисы. Некоторые были довольно агрессивно настроены к путешественникам. Одна чуть в меня не вцепилась, когда я пытался войти в дом. Хозяин объяснил, что собака всегда, как темнеет, начинает кусаться. Собаки безжалостны даже к собратьям. Наши дети видели, как на дороге стая насмерть загрызла представителя своего же вида.

На ночь мы остановились у супружеской пары в одной половине их двухквартирного дома. Им лет пятьдесят, веселая Светлана – местная, а более стеснительный Юрий – русский, из Центральной России, из Смоленска. Он всю свою жизнь работал на севере Якутии, Светлану встретил уже в зрелом возрасте и теперь работает тут, в Саккырыре, занимается извозом на собственном внедорожнике. Судя по всему, он сильно скучал по дому. Дверцу холодильника украшал впечатляющий алтарь из магнитов: иконы, смоленские церкви и пейзажи, Путин и Медведев. Да, нелегко, наверное, быть русским в Саккырыре. К счастью, его мучения закончатся, когда Светлана выйдет на пенсию. Тогда они переедут в Смоленск, в настоящую Россию.

Центральное отопление так парило, что в доме было жарко, как в бане, и даже в сильные морозы приходилось держать окна открытыми. У Светланы с Юрием есть и баня, но помыться нам удалось лишь один раз за две недели, потому что тут, за полярным кругом, дрова – большой дефицит. С погодой нам повезло: мороз был всего лишь – 20 градусов, что для этого времени года тепло. Мы были всего в 130 км от Верхоянска, который борется за титул самого холодного населенного пункта в мире. Я с сыновьями ходил на лыжах, и они развлекались тем, что прыгали с крыши бани в сугроб и играли в развалившейся машине, которую бросили на обочине.

Эвено-Бытантайский улус, в котором находится Саккырыр, всегда жил своей жизнью: даже советская власть установилась тут только в 1930 году. Половина населения – якуты, они разводят скот и лошадей. Вторая половина – эвены. По языку они полностью оякутились, но все еще занимаются традиционным оленеводством. В горной тундре живут 16 000 оленей улуса, то есть десятая часть всех оленей Якутии.

Здесь можно купить все: и оленину, и говядину, и конину, и разную дичь, а вот овощи и фрукты найти сложно. Пришлось нам сесть на кетодиету[32]. В магазинах овощей и корнеплодов мало, и стоили они бешеные деньги. В Саккырыре мы купили самую дорогую в нашей жизни картошку – 350 руб. за килограмм. Во время нашего визита полки магазинов угрожающе пустели, а фуры с продуктами все не было и не было. Когда же груз наконец прибыл, нам еле-еле что-то удалось купить.

В деревне было много семей с детьми. Мы зашли в Дом культуры на танцевальный вечер, посмотрели, как танцуют хип-хоп и фламенко. Похоже, что отсюда молодежь не уезжает толпами. Семьи получают субсидию на строительство жилья – 70 % от стоимости, и дома построены на вид очень даже прочно. В Якутии, в Республике Саха, придерживаются щедрой региональной политики: 95 % бюджета Эвено-Бытантайского улуса – субсидии из бюджета республики. Республика оплачивает доставку базовых продуктов питания – муки и картошки. Существенная статья расходов – топливо на обогревание, его привозят в объеме 400 000 тонн по автозимнику, который открыт четыре месяца в году. Электричество работает на дизеле, расход дизеля составляет 1500 тонн в год, то есть 200–300 фур.

Поддержка для таких областей из бюджета оправданна. Богатство России держится на природных ресурсах Сибири, их добывают на территории проживания коренных народов. Правда, в Саккырыре еще ничего не бурят, хотя в земной коре и нашли золото, серебро и платину. «Ну и хорошо, – сказал Иван Горохов, пожилой глава района, с которым я беседовал в здании администрации. – К раскопкам я отношусь с подозрением. Это нехорошо ни для экологии, ни для водоемов. Наше богатство – изолированность, которую мы можем продавать туристам».

Правда, туристы мы тут, наверное, единственные. Да и наш отпуск чуть не пришлось прервать, так как у старшего сына выступили гнойники и поднялась температура, но, к счастью, мы его вылечили и смогли догулять каникулы до конца. А детям остались воспоминания о комнатах, где мы потели, и маленькой деревушке среди заснеженных гор.

В Саккырыр народ вез яйца, а на обратном рейсе у многих был такой же, как у нас, большой белый пакет с мясом. Из солнечного отпуска возвращались мы с оленьей ногой. В Якутске, на парковке аэропорта ждал наш дорогой «уазик». С разряженным аккумулятором.

Болезнь