Читаем Сидеть и смотреть. Серия наблюдений полностью

У тротуара припарковался большой черный пикап (марку определить не удалось). Из левой передней двери вышла женщина в черных кожаных брюках, закрыла левую переднюю дверь, перешла Нойштифтгассе, зашла в магазин, вышла из магазина с упаковкой пива (6 бутылок, марку определить не удалось), подошла к пикапу, открыла левую заднюю дверь, поставила упаковку пива на заднее сиденье, закрыла левую заднюю дверь, открыла левую переднюю дверь, села за руль, закрыла левую переднюю дверь, включила зажигание и уехала в сторону Альзерштрассе.

На доме написано копирцентрум.

Если повернуть голову направо примерно на девяносто градусов, можно увидеть странное фиолетовое дерево, растущее на правой половине Аугустинплац.

На доме написано массаж хайди канц солариум.

Автобус 13а проревел.

Очередной голубь победно насрал на голову Августину.

Где-то приглушенно зазвонил колокол.

На доме написано друксортен.

Прилетел толстый красивый светло-серый голубь, резко выделяющийся внешним видом на фоне других голубей, небольших и некрасивых. Он немного потерроризировал других голубей и как-то быстро пропал из виду.

Черная ворона бродит по левой половине Аугустинплац.

Прошел пожилой человек в потрепанной одежде.

Автобус 13а приехал, постоял и с ревом уехал.

Мальчик в синей толстовке подошел, сфотографировал памятник Августину при помощи смартфона и ушел.

Все голуби вдруг разом улетели с левой половины Аугустинплатц. Остался только один, кофейно-белый, сидящий на голове Августина.

Кофейно-белый голубь переместился с головы на плечо Августина.

Кофейно-белый голубь посидел на плече у Августина и улетел.

Впервые за время наблюдения наступил момент, когда на левой половине Аугустинплац нет ни одного голубя. И одновременно ни одного человека. И совсем ничего не происходит.

Наблюдение временно прекращается.

Афины, 29 ноября 2013 года, 18:00

Пересечение улиц Эрму и Никис, недалеко от площади Синтагма. Посреди перекрестка – крошечный памятник неизвестно кому или чему, в виде женщины, закинувшей голову назад, в страдании или наслаждении. Фигура женщины частично задрапирована как бы тканью, частично нет (грудь). На задней стороне памятника написано армаколас. Памятник окружен восьмиугольным парапетом-приступочкой, на приступочке удобно сидеть. И смотреть.

Желтое такси тойота проехало совсем рядом, в нескольких сантиметрах.

Совсем рядом, в нескольких сантиметрах, проехал мотоцикл, и еще желтое такси шкода, и еще одно.

Рядом на приступочке сидит девушка азиатской внешности и водит пальцем по чувствительному к прикосновениям экрану смартфона.

Поводила-поводила и ушла.

Чуть подальше сидит пара – очень смуглый парень и средней смуглости девушка.

Мимо, совсем рядом, прошли мужчина и женщина, и женщина истерично вскрикнула на непонятном языке, возможно, греческом.

Мимо, прямо вот совсем рядом, сантиметрах в десяти, пронесся оглушительно пердящий своим мотоциклом мотоциклист.

К парню с девушкой подошел другой парень и поцеловался с парнем и девушкой.

Желтое такси шкода остановилось рядом, в нескольких сантиметрах, и урчит. В желтое такси шкода сел молодой человек в черном пальто, и желтое такси шкода унесло его вдаль по улице Никис.

По улице Эрму движется толпа молодежи и даже детей и ритмично орет: Э. Э. Э. Э.

Поорали и удалились в сторону площади Синтагма.

По узенькой улице Никис то и дело снуют автомобили и мотоциклы. Улица Эрму, гораздо более широкая, предназначена только для пешеходов.

Толстенькая девушка в очень короткой юбке проехала на мотороллере.

Кашляющий мужик проехал на мотороллере.

Сразу два желтых такси шкода проехали по улице Никис, на лобовых стеклах – непонятные светящиеся греческие надписи, наверное, что-то типа свободен (в салонах никого, кроме водителей, нет), или, наоборот, занят.

Если повернуть голову налево примерно на 45 градусов, можно увидеть угол высокого дома.

Если повернуть голову направо примерно на 45 градусов, можно увидеть угол высокого дома.

Если повернуть голову налево примерно на 135 градусов, можно увидеть угол высокого дома.

Один из сидящих на приступочке парней громко произнес: политико-экономико.

Если повернуть голову направо примерно на 135 градусов, можно увидеть угол высокого дома.

Мимо прошел человек, ведущий рядом с собой мотороллер. Он подвел его к тротуару рядом с углом дома, который видно, если повернуть голову налево примерно на 45 градусов, сел на мотороллер, завел мотор и уехал.

На доме написано бурназос.

Из дома, на котором написано бурназос, вышла полиция в количестве четырех единиц, села на мотоциклы и грозной черной кавалькадой уехала по улице Никис.

Женщина с сумкой прошла. На сумке надпись манго.

К двум молодым людям и девушке подошли еще два молодых человека, и они все ушли куда-то по направлению к площади Монастираки.

Желтое такси мерседес вальяжно проехало.

Крошечное трехколесное транспортное средство, треща, проехало сантиметрах примерно в пяти.

На доме написано оролои. гр.

Человек на трехколесном мопеде проехал. Спереди – два колеса, сзади – одно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Письма русского путешественника

Мозаика малых дел
Мозаика малых дел

Жанр путевых заметок – своего рода оптический тест. В описании разных людей одно и то же событие, место, город, страна нередко лишены общих примет. Угол зрения своей неповторимостью подобен отпечаткам пальцев или подвижной диафрагме глаза: позволяет безошибочно идентифицировать личность. «Мозаика малых дел» – дневник, который автор вел с 27 февраля по 23 апреля 2015 года, находясь в Париже, Петербурге, Москве. И увиденное им могло быть увидено только им – будь то памятник Иосифу Бродскому на бульваре Сен-Жермен, цветочный снегопад на Москворецком мосту или отличие московского таджика с метлой от питерского. Уже сорок пять лет, как автор пишет на языке – ином, нежели слышит в повседневной жизни: на улице, на работе, в семье. В этой книге языковая стихия, мир прямой речи, голосá, доносящиеся извне, вновь сливаются с внутренним голосом автора. Профессиональный скрипач, выпускник Ленинградской консерватории. Работал в симфонических оркестрах Ленинграда, Иерусалима, Ганновера. В эмиграции с 1973 года. Автор книг «Замкнутые миры доктора Прайса», «Фашизм и наоборот», «Суббота навсегда», «Прайс», «Чародеи со скрипками», «Арена ХХ» и др. Живет в Берлине.

Леонид Моисеевич Гиршович

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Фердинанд, или Новый Радищев
Фердинанд, или Новый Радищев

Кем бы ни был загадочный автор, скрывшийся под псевдонимом Я. М. Сенькин, ему удалось создать поистине гремучую смесь: в небольшом тексте оказались соединены остроумная фальсификация, исторический трактат и взрывная, темпераментная проза, учитывающая всю традицию русских литературных путешествий от «Писем русского путешественника» H. M. Карамзина до поэмы Вен. Ерофеева «Москва-Петушки». Описание путешествия на автомобиле по Псковской области сопровождается фантасмагорическими подробностями современной деревенской жизни, которая предстает перед читателями как мир, населенный сказочными существами.Однако сказка Сенькина переходит в жесткую сатиру, а сатира приобретает историософский смысл. У автора — зоркий глаз историка, видящий в деревенском макабре навязчивое влияние давно прошедших, но никогда не кончающихся в России эпох.

Я. М. Сенькин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза