Сидящее в нас. Книга третья

Жутковатую тишину разрывали только звуки работы да отдельные выкрики лесорубов. Витающую над людьми сосредоточенность на грани надрыва можно было резать ножом. Они сберегали каждую ничтожную каплю силы, что могло отнять бесцельное блуждание без дела. Они сберегали каждое мгновение, которое могла украсть пустая болтовня. И, пожалуй, прибили бы любого, кто осмелится покуситься на то и другое. Страх витал над головами: изначальный, тёмный. Почти нечеловеческая жуть.

В сторону объявившихся на просеке женщин с подозрительного вида южанином и такой же чернявой соплячкой на его плечах никто и глазом не повёл. Впрочем, едва вывалившись из леса, вся эта шайка двинула прямиком к отдельно трещащему костру, над которым ничто не кипело. Зато рядом торчало несколько дружинников в плащах с вышитыми родовыми знаками князя Буннона-Сизые мхи.

– Пропустите! – подойдя к ним первой, повелела Нанти.

Сидящий у костра спиной к ним воин лениво полуобернулся и прогудел:

– Охренела, баба? Иль башка без доворота не к месту встала? Пшла прочь!

Ещё один, не удостоив пришельцев взглядом, бросил через плечо:

– Вали отсюдова, шалава!..

Не говоря худого слова, Нанти махнула ножкой в грязном стоптанном сапоге. И долбанула каблуком в спину сидящего охальника. От неожиданности наглец чуть не завалился носом вперёд. А в её плечи тотчас вцепились две пары рук, хозяева которых разразились усталой бранью.

– Нанти, прекрати! – крикнула подоспевшая Таюли, накрепко ухватив пытающуюся взлететь Челию.

– Стоять! – заорал кто-то сбоку.

Прямиком перед Нанти выпрыгнул десятник без шлема и боевого пояса, что обычно перетягивает кольчуги северян.

– Долбошлёпы хреновы! – обгавкал он свою дружину, оторвав от Рыжей одного воина и замахнувшись на второго. – Утырки паскудные! Прости, госпожа, бревно пустодырое! – вполне по дружески обратился он к хмыкающей Двуликой. – Это у их с недосыпу башка набекрень. Не признали, при таких-то делах. Да и то, дивно увидать вас в этаком непотребном виде. Да ещё и пешими. Бык-то твой где?

– Слопали, – заворчала подоспевшая Стутти. – К делу. Тут и впрямь лиловица? Иль опять буча на пустом месте?

– Не, госпожа, никакой промашки, – сокрушенно вздохнул десятник, низко поклонившись. – Велика честь, госпожа Стутти. Да и радость великая. Не чаяли мы, что вы подоспеете. Князь-то наш поостерёгся за вами посылать.

– Вот же старый дурак! – всплеснула руками Стутти. – Ну, я ему устрою! Вовек не прочихается. Неужто, совсем дело худо?

– Нынче уж полдеревни в пятнах мается, – сокрушённо вздохнул пожилой воин. – А с десяток народу так уж и отмучились. Мужики оттель наружу даже не суются. Понимают, что не прорвутся. Староста, правда, пару раз прибредал. Обсказал, что там у них, да как. Оттудова, из-за вала проорал. Но с прошлого вечера боле не показывался. Видать, отмучился.

– Вы, гляжу, быстро сбежались, – хмуро одобрила Нанти расторопность бунноров.

– Дак, князь-то за дело тотчас взялся, – укоризненно покосился на Стутти десятник. – Разом всех оповестил. Возы выделил. Почитай, все, что в крепости имелись свободными. Все закрома повымел: оделил народ и топорами, и припасами. Нас всех до единого отрядил на стражу. До Кендульфа Железной лапы гонцов отправил. Гонец тотчас вернулся и сказывал, что старый князь по всему Кенну-Дикому лесу клич кинул. Дескать, сбирайтесь. Лиловица-то границ не ведает. А ну, как перекинется на ихние земли? Так что нынче ожидаем первую подмогу. Дружину, понятно. Прочим за ними не угнаться. А там и прочий народ подтянется. Мы-то, почитай, дружиной всю деревню опоясали. Да вал-то с наскока не навалить. Рвать жилы ещё да рвать.

– Понятно, – мрачно бросила Нанти и глянула на Таюли с Лисом: – Ну, что, гости заморские. Пойдём, покажу вам, как у нас весело бывает.

 – Кончай зубоскалить, – сухо одёрнул её Лис.

Рыжая зло фыркнула, но промолчала. А десятник – калач тёртый – мигом оценив первенство чужака среди Двуликих, оборотился к нему:

– Вы, господин, часом, не лекарь?

– Не лекарь, – вежливо склонил голову почтенный Ашбек.

– Он наипервее лекаря, – с важностью объявила Челия, вися на шее Таюли и болтая ногами. – Мой Лис аж целый Трёхликий. Самый-самый… Аж главней Саилтаха.

То ли от упоминания имени короля далёкого Суабалара. То ли от непонимания, с чего это Двуликие слушают да не одёргивают болтливую мозглячку, но десятник растерялся.

– Ничего, – успокоила его Стутти. – Не робей. Мы в своём уме. А ты зазря не крякай, – пригрозила она пальцем демонюшке.

Челия скривила уморительно обиженную рожицу, но ругаться не стала.

– Вот и умничка, – похвалила её Стутти.

– Может, делом займёмся? – раздражённо напомнила прежде молчавшая Ринда. – Ещё посиделки устройте с плясками да скоморохами. Время идёт. И кое-кто с ним в ногу сюда торопится.

– Да уж, – одобрительно кивнул Лис. – Пошли в деревню.

– Господин, так…, – начал, было, десятник со всем почтением, но и настойчивостью в голосе.

– Та́ки-та́ки-та́ки-так! – в подражание Улюлюшке прочирикала Челия.