Сияющая

Я посмотрела на сестру через его плечо, и мы обменялись понимающими взглядами. Это мы всегда о нем заботились. Прощаться с ней было труднее, но она была умной, рассудительной девушкой. Если кто и мог со всем этим справиться, так это Адель.

– Я люблю тебя, – сказала я, когда она меня обняла.

– Я тоже тебя люблю. Будь осторожна.

– Я постараюсь.

– Ты сильнее, чем думаешь, Лиора.

Я сжала Адель крепче и, прежде чем отпустить, запомнила ее запах.

Эвран обнял свою мать через край повозки. Никто их них не плакал, но Эвран что-то прошептал ей на ухо, и на мгновение ее щеки расплылись в улыбке.

Джин уже сидела верхом на чалой кобыле, Эврана ждал высокий гнедой конь, а меня – белая лошадь. Когда я потянулась к поводьям, Дариус зашел мне за спину и поддержал за локоть.

Я непроизвольно вздрогнула.

– Я могу справиться сама.

– Конечно, можешь. Но я же джентльмен.

Я скептически фыркнула, и у него хватило наглости рассмеяться. Очевидно, он простил меня за то, что я уничтожила его гобелен, или же все это было частью какого-то другого плана, который я не могла понять.

– Положи руку сюда, на луку седла, – сказал Дариус.

Я колебалась, но, по правде говоря, я понятия не имела, что делаю. Я положила руку так, как он сказал.

– Хорошо. Позволишь? – Он сделал жест, будто собирался положить свою руку на мою, и, хотя мне была ненавистна мысль о его прикосновении, я знала, что если приму его помощь сейчас, то в следующий раз смогу все сделать самостоятельно.

Я кивнула. Когда его кожа соприкоснулась с моей, я почувствовала внутри себя мягкое напряжение, в котором узнала магию Дариуса, но, как и вчера, я была в состоянии ей противостоять. Если он и заметил это, то ничего не сказал.

– Теперь поставь левую ногу в стремя. Я помогу тебе подняться.

Он легко поднял меня на лошадь, затем проверил стремена. Я заметила, что Эвран сам забрался на коня, но слушал Дариуса и подгонял собственные стремена, чтобы они были нужной длины. У меня защемило сердце при взгляде на него и при мысли о том, что может с ним сделать Дариус, если узнает, как много он для меня значит.

– Жаль, что ты не сможешь посетить праздник урожая со своим молодым человеком, – сказал Дариус, будто умел читать мысли. Если бы я не знала, что он не способен на чувства, я бы подумала, что он ревнует к Эврану. Не потому что у него есть ко мне какой-то романтический интерес, а потому что он стремится контролировать все вокруг себя – от драгоценных фруктов до магов, которых он называет своими. Я задумалась, считает ли он меня теперь одним из своих магов.

Дариус встал на своем коне рядом с мной.

– Эвран и Джин поедут впереди. Сирил – посередине. А мы с Лиорой – в конце.

Эвран посмотрел на меня так, словно хотел сказать слишком многое, и все, что я могла сделать, это коротко ему кивнуть, чтобы дать знать, что я понимаю. Он неохотно повернулся и вместе с Джин направился к лесу, Сирил молча последовал за ними. Он не станет пытаться сбежать, пока Мина в темнице. Я надеялась, что позже мы сможем с ним поговорить и я спрошу о своей сестре.

– И последнее, – сказал Дариус, прижимаясь к моей кобыле так близко, что наши ноги соприкоснулись. Он резко свистнул. Моя лошадь вздрогнула, когда из-под повозки выскочили три черных гончих.

– Неужели у вашей жестокости нет границ? – спросила я Дариуса, когда он подстегнул своего коня. Моя маленькая кобылка сама послушно шла вперед.

– Если и есть, то я до них еще не доходил, – ухмыльнулся он. – Поехали?

Вместе мы углубились в лес.

Глава двадцатая

Было легко отслеживать лусири по мягкой лесной подстилке. В конце концов, они были животными и не пытались заметать следы. При возможности мы переходили на рысь, но деревья не давали нам слишком ускоряться. Нам оставалось надеяться, что лусири переместятся на дорогу, иначе мы бы ни за что не смогли их нагнать.

Вскоре подлесок стал таким густым, что нам пришлось ехать гуськом, а потом и вовсе спешиться и вести лошадей через кустарник, когда они отказались идти самостоятельно. За волосы и одежду цеплялись колючки, а вокруг жужжала мошкара. К счастью, Дариус снабдил меня удивительно удобными штанами, а сапоги для верховой езды защищали ноги от жгучей крапивы.

Мы шли уже несколько часов, когда Дариус наконец велел нам остановиться.

Я села на упавшее дерево, поросшее бледно-зеленым мхом, рядом с Эвраном, Сирилом и Джин, убедившись, что для Дариуса не осталось места. Он только улыбнулся и достал из седельной сумки ломоть хлеба и флягу, после чего прислонился к дереву.

– Проголодалась? – спросил Эвран, доставая мне лепешку из своей сумки.

– Умираю с голоду.

Джин откусила от своей лепешки, наблюдая за мной. Я знала, что она могла бы прочитать мои мысли, если бы захотела, но надеялась, что не станет. Они бы ее не порадовали.

– Я никогда не был по ту сторону леса, – сказал Эвран, – но думаю, что там находится другой город. Мы разобьем лагерь в лесу на ночь? – спросил он Дариуса.

– Было бы неплохо поговорить с горожанами и узнать, как давно у них были лусири. И сегодня мы не будем спать.