Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения

Все углы большого несуразного президентского дома, из дорогого кемеровского красного кирпича, с тремя башенками, крытыми зеленой металлочерепицей, с нелепым чугунным балконом с видом на быструю реку, были загромождены подарками к юбилею. Это не считая тех многочисленных презентов, что были свалены большой кучей в гараже. Кругом по комнатам дома блестели свертки, громоздились коробки с алкоголем. А прямо у кровати маячила на полу сильно початая пятилитровая бутыль двенадцатилетнего «Блэк Лэйбла» на качалке из железных прутьев, чтобы проще было бутылку наклонять и разливать. Бортников вздохнул. Вздох отдался острой болью внутри черепа.

Одних только сабель генералу (до президентства Бортников всю жизнь служил в милиции) подарили четыре. Все в богатых ножнах, все с узорами, все с юбилейными надписями. Со всех сабель, ясное дело, пришлось пить, ставя на них полные рюмки с водкой. «Любо!» Тяжелый вздох. Придется теперь куда-то присобачивать все эти сабли, вместе с тремя саблями и японским мечом, оставшимися от прошлого юбилея в гостевой комнате в генеральской бане.

– Нашли кавалериста! – мрачно посмотрел на свой огромный живот губернатор.

Голова трещала, стухший лосось не отлипал от зубов. Большой министр из Москвы прислал наградное оружие, пистолет. Президент дал орден. Обмыли его в узком кругу, само собой. Зря мы тогда мешали водку, виски и зеленый абсент, тускло подумал генерал. На дворе монотонно лаяла собака, по горам за окном плыли мокрые туманы.

Чиновный и бизнесовый народ с подарками пер с утра до вечера. Тащили преимущественно всякую золоченую дрянь. Много было картин «холст-масло»: болотно-синие озера, зеленые горы, белые березки, все в блестящих пышных рамах. Нипочем нельзя было отличить одного художника от другого, да и рамы все были одинаково помпезные и собирающие при этом много пыли. Был еще с десяток кухонных сервизов в огромных коробках, с розами, голубками и целующимися парами в париках – из гламурного XVIII в. Имелся даже один настоящий майсенский сервиз (а может статься, что и поддельный – кто его разберет). Само собой, навезли много дорогого спиртного в красивых коробках: коньяки, виски, даже кальвадосы и арманьяки. Ну это, положим, неплохо, подумал генерал. Захотелось опохмелиться с утра, но он сдержался.

Целую гору подарков надарили для любимой генералом охоты. Одних только теплых, защитного цвета курток с десяток, а еще палатки, драйбэги, термочехлы для оружия, надувные чучела уток и гусей, даже складной немецкий ттталаттт. Охота пару лет тому назад чуть не стоила генералу жизни. Тогда разбился вертолет с большим начальством из Москвы, которое прилетело в республику побухать и побраконьерить. Все погибли, а Бортников уцелел – его счастливо спас страшный запой, в котором он тогда пребывал. Генерала просто не смогли поднять на ноги в день охоты. Вернее, поднимали несколько раз, но он каждый раз падал и только бормотал что-то несвязное своим заплетающимся ртом. Генерал перекрестился в угол, где были свалены и мерцали золотом подаренные на юбилей иконы. Вспомнил, как напились на днях с владыкой Исидором, но не смог вспомнить, где и с кем еще это было. Еще раз поблагодарил тот чудотворный запой за спасение.

– Слава тебе, Господи, а то не дожил бы до юбилея…

Генерал поплелся умываться. В большой ванне с золочеными ручками лежали трофейные оленьи рога, перевязанные розовым шелковым бантом. Рогов генералу тоже надарили много, маральи: пяти-, шести- и даже семиотростковые. Все стены генеральского дома и так ветвились рогами, собиравшими грязь и двоившимися в глазах в дни запоев. Рога маралов, козерогов и косуль, застывшие морды кабарги с острыми белыми клыками, толстые кабаньи морды. Даже в гараже генерал всюду натыкался на рога. На них висели промасленные тряпки и сухие березовые веники.

Однако же самый лучший подарок преподнес губернатору его министр сельского хозяйства Чаптыков. Это был роскошный племенной жеребец Батыр. Несколько дней назад жеребца привезли из дальнего племенного хозяйства в кузове КамАЗа. Привязали у ворот. Бортников вышел смотреть скакуна, он любил коней. Жеребец был превосходный! Вороной, крепкий, тонконогий, поджарый. Шестилетка. Глаза его блестели, шкура лоснилась. Жеребец был сильный, быстрый и нервный. Стриг ушами и гарцевал у высокой коновязи.

– Отличный конь, Александр Михайлович! – хлопотал вокруг коня Чаптыков. – Наш лучший производитель! Чемпион!

– Молодец Чаптыков, молодец, – одобрил подарок Бортников, обходя и осматривая коня.

Чаптыков заюлил от счастья.

Коня быстро заседлали. Чаптыков, наклонясь в полупоклоне, подвел коня к скамейке, с которой губернатор тяжело залез в седло. Чаптыков коротко держал коня за узду, преданно оберегая губернатора от возможной конской горячности.